Аленкин клад. Повести
Шрифт:
«Бюрократы! — досадовал на медиков Иванов. — Чуть сердчишко забарахлило — ив запас!..»
Жизнь на пенсии Константину Александровичу через два месяца показалась невыносимой. Он пробовал убивать время за чтением книг, в хлопотах по дому и все больше без коллектива чувствовал себя как бы отрезанным ломтем. Как-то, прогуливаясь по городу, он зашел к управляющему трестом Череповецметаллургстрой Герою Социалистического Труда Дмитрию Николаевичу Мамлееву. Контора треста Иванову показалась боевым штабом. Командиры участков бегали из кабинета в кабинет с приказами, рапортами… В кругу суетившихся
— Вы к Дмитрию Николаевичу? — спросила его секретарша. — Постарайтесь быть кратким. Он вторые сутки не спит.
Управляющий трестом встретил Константина Александровича усталой улыбкой, поинтересовался его здоровьем и начал жаловаться на свою беду:
— Сели мы в галошу. Железобетонные блоки под фундаменты идут эшелонами, а укладывать их некуда. Не успеваем котлованы готовить. Морозы сковали грунт до звона…
— И взрывчатка не берет?
— Кубометров по сто взрываем. А нам надо вынуть восемь миллионов!
— Твоя машина на ходу?
— А в чем дело?
— Хочу посмотреть на взрывные работы. Глядишь, кое-что посоветую.
— Поезжай один, Александрыч. Я часок-другой сосну. Вечером прошу к нам на партбюро. Может быть, действительно поможешь.
Иванов целый день провел в котлованах: осматривал шурфы, грунт, подсчитывал силу взрыва зарядов… В контору треста он приехал вечером и на партийном бюро заявил:
— Взрывные работы ведутся дедовским методом.
Члены партбюро посмотрели на Иванова так, точно хотели сказать: «Критиковать мы все горазды. Ты вот делом помоги».
— Я вас понял, друзья, — продолжил Иванов. — Сколько надо ежедневно взрывать грунта?
— Пять-шесть тысяч кубометров, — оживился Мамлеев. — Эх, и закипела бы у нас работка!..
— Завтра попробуем. Ребята обещали за ночь подготовить шурфы.
Коммунисты повеселели, заговорили разом. Секретарь партбюро, постукивая карандашом о графин, спросил Иванова:
— Выходит, Александрыч, вы завтра покажете нашим взрывникам, как надо работать?
Иванов смутился:
— Просто помогу сделать два-три взрыва.
Утром, когда в котлованах еще стоял седой полумрак морозной ночи, Константин Александрович проверил глубину подготовленных по его проекту шурфов, закладку взрывчатки, еще раз подсчитал сопротивление грунта, силу взрывной волны…
Результат первого «направленного взрыва» поразил бригаду. Взрывная волна выбросила из котлована почти половину грунта. Такого на строительстве «северной Магнитки» не бывало.
— Еще разок жахнем? — спросил взрывников Иванов. — Наша вроде берет?
— Еще как! — согласились ребята.
Бульдозеристы и экскаваторщики, придя на работу, обрадовались:
— Теперь мы развернемся!
Константин Александрович показал взрывникам, как следует бить горизонтальные шурфы, и пригласил по телефону Мамлеева приехать на котлованы. Дмитрий Николаевич, прикатив на «газике» к взрывникам, тоже воспрянул духом:
— Погреют бетонщики чубы! Когда вы, Александрыч, управились столько грунта взорвать?
— До начала смены. Подбрось, Николаевич, еще пару компрессорных на шурфы. Помогу ребятам подготовить еще
— Только три? Я хочу вот о чем с тобой, Александрыч, потолковать. — Управляющий трестом с мольбою в глазах посмотрел на Иванова. — Три взрыва для нашей стройки — капля в море…
— Я тебя понял, Николаевич, — улыбнулся Иванов. — Можешь не агитировать. Заявление я еще вчера написал.
— Спасибо, Александрыч! — пожал Мамлеев руку Иванову. — За котлованы я теперь спокоен. А что будем делать с песчаными и гравийными карьерами? Пригреет солнышко, начнем возводить стены цехов, жилые дома, а песку и гравия — ни кубометра. Карьеры, правда, разведаны, но в них надо срочно налаживать взрывные работы. Как же нам выйти из этого положения? Если песок и гравий нам будут доставлять с Волги — вылетим в трубу. — Мамлеев достал из кармана блокнот, открыл нужную страничку. — Золотой песочек и гравий станут. Десять миллионов рублей может улететь из государственной кассы на транспортные расходы.
— Можно было бы обучить взрывным работам еще одну бригаду, — рассудил Иванов, — но все упирается в сроки.
— Открывать карьеры надо немедленно.
— Есть один выход, — оживился Иванов. — В Москве, на заводе «Серп и молот» работает диспетчером мой однополчанин — Коноплев Алексей Петрович. Он у нас в части считался лучшим мастером взрывных работ.
— Да разве его вытащишь из Москвы? — безнадежно махнул рукой Мамлеев. — Жена восстанет, дети запротестуют…
— Плохо ты, Николаевич, знаешь моих друзей. Я с Коноплевым восемь лет прослужил…
— Тебе и карты в руки. Оформляй командировку в Москву.
— Нет уж, поедем вдвоем. Ты будешь ключи к жене Коноплева подбирать, я его уламывать. И психологический фактор учитывать надо. Сам управляющий трестом приедет! Может быть, он вопрос о зарплате, квартире поднимет. Вот ты ему как управляющий все и выложишь начистоту. А я… Я больше на нашу дружбу с Коноплевым буду нажимать.
Герои Из Череповца приехали в Москву на второй день вечером. Алексей Петрович Коноплев обрадовался встрече со старым сослуживцем, справился у него о здоровье, работе и с большим интересом стал слушать Дмитрия Николаевича Мамлеева о строительстве «северной Магнитки». Его интересовало все: и быт рабочих, и обеспечение стройки материалами, и проектная мощность будущего гиганта черной металлургии. Мамлеев на все вопросы отвечал охотно и украдкой поглядывал на Иванова: можно, мол, приступать к главному? Константин Александрович глазами отвечал, что время еще не настало, и, как бы между делом, начал кручиниться:
— Не получаются, Петрович, у меня направленные взрывы…
— Это как же так? — удивился Коноплев. — Раньше у тебя выходило, а сейчас не получается?
— Видно, плоховато ты учил меня этому делу.
— Кончай, Александрович, меня разыгрывать.
— Не веришь? Поедем на три-четыре дня в Череповец — сам убедишься.
— Ты за этим и приехал? А может быть, еще по каким вопросам, а?
— Да там, на месте, одним словом… Короче, Петрович, я вот о чем хочу с тобой… Понимаешь, взрывные работы нас без ножа режут. Ну, сам пойми… Если ты, как старый друг, откажешь… Да я с тобой тогда…