Аленкин клад. Повести
Шрифт:
Дня через два после разговора о создании новой машины Николай Григорьевич Маковецкий снова встретился с Кузнецовым.
— Думал, Николай Демидович?
— Конечно, думал. Но уж больно сложное дело вы хотите поручить мне. Как бы не оскандалиться.
Начальник обжимного цеха понял: если он не заронит искру надежды в душу розмысла, не укрепит его веру в успех, создание на заводе новой машины будет обречено на провал.
— Сдвоенный прокат на наших станах, Николай Демидович, я тоже считал фантазией до тех пор, пока в эту фантазию сам не поверил. Нужна смелость, понимаешь? Новая машина позарез заводу нужна. Иначе придется отказаться
Схему устаревшей электронносчетной машины Кузнецов знал наизусть, хорошо представлял в ней взаимодействие каждого узла, блока, как говорится, с закрытыми глазами производил ее наладку. Но этого «багажа» для создания новой машины было недостаточно. Он понимал: в изобретательской работе нужна именно своя мысль, свой шаг. Нужно было найти самое уязвимое место в старой машине, чтобы идти дальше. Самым больным местом «старушки» оказался стан «600». На этот стан при сдвоенном прокате раскаленные заготовки стали приходить гораздо быстрее, чем это было раньше, и скапливаться здесь по нескольку штук. Фотоэлементы старой машины длину заготовок измеряли с большими погрешностями. Электронновычислительное устройство ложные размеры делило на равные части. Летучие ножницы, получая импульсы, срабатывали на глазок. Раскрой металла получался с большими отходами.
Ошибки в работе старой машины помогли Николаю Кузнецову найти свой метод раскроя металла. Он в технологической цепочке сдвоенного проката отыскал такую точку, откуда фотоэлементы могли бы передавать на вычислительный блок будущей машины недостающие размеры заданной величины заготовок. Вычислительный блок обязан был эти размеры «плюсовать» и «минусовать» по длине всей заготовки. Такой принцип в работе будущей машины гарантировал безотходный раскрой металла.
…Десятки схем и сотни расчетов летели в корзину. Но эта работа для Кузнецова была не самой тяжелой. Тут он «воевал» только на бумаге, вооружившись законами электротехники, физики, математики. А вот когда о его работе узнали некоторые людишки, пришлось еще туже. В любом деле всегда найдутся доброжелатели и тут же замельтешат перед глазами, точно комарье, скептики, маловеры, неудачники.
— Посмотрим, посмотрим, что у тебя выйдет? — задудели скептики. — Силен ты, Демидович! Ученых, значится, решил без куска хлеба оставить?..
— А вы уверены, дорогой, в победе? — вторили скептикам маловеры. — Время розмыслов-одиночек кануло в Лету… В наши дни изобретают аспиранты, кандидаты, доктора технических наук!..
Некоторые неудачники щурили глазки, туманно намекая:
— Учтите, машину в Комитете по делам изобретений и открытий будут рассматривать! А там… Кхе-кхе-кхе…
Николай Кузнецов теперь иногда вспоминает:
— Сейчас все позади… Тогда было чертовски трудно: техникум энергетический я экстерном кончал, над проектом машины целые ночи напролет просиживал… Хорошо, что рядом много настоящих друзей оказалось.
Теплое слово друга всегда окрыляет человека, помогает ему верить в победу… Желание сберечь для Родины тысячи тонн металла шаг за шагом вело Николая Кузнецова к цели. Через два месяца упорной работы он положил на стол начальника обжимного цеха проект своей машины. Николай Григорьевич Маковецкий в тот же день на совещании у директора завода доложил:
— Проект новой машины безотходного раскроя металла готов.
— А вы уверены, что она будет
— Да, да, товарищи! — поддержал Ашота Ивановича кандидат технических наук Сидор Ромазанович Карапетян. — Знаете, создать на заводе проект электронносчетной машины… Давайте действительно покажем проект компетентным людям, чтобы после самим не краснеть за нашу самодеятельность.
Начальник обжимного цеха предложил пригласить на завод одного из авторов старой машины, чтобы тот дал техническое заключение на проект Кузнецова. Предложение Маковецкого поддержал директор завода Владимир Алексеевич Ванчиков. Представитель одного московского НИИ доктор технических наук Кирилл Петрович Русаков через два дня прибыл в Череповец. Ознакомившись со схемами новой Электронносчетной машины безотходного раскроя металла, он дал краткое заключение:
«Машина изобретателя Кузнецова ничего общего со старой не имеет. Она проще по конструкции, надежнее в работе и в сорок раз дешевле выбывшей из строя».
Одобренный проект — это еще не машина. Для ее создания потребовались дефицитные детали и материалы. На специальном заседании, посвященном сборке машины, одни предлагали проект Кузнецова отправить заводу-изготовителю. Другие, учитывая сроки и трудности пристройки заказа, склонялись к тому, чтобы «протолкнуть» этот вопрос через Министерство черной металлургии СССР. Автор проекта избрал третий путь: решил обратиться к энергетикам заводов «Серп и молот», «Электросталь», к руководителям электротехнических и радиотехнических предприятий Москвы с просьбой обеспечить сборку электронносчетной машины необходимыми деталями и материалами.
Путь изобретателя кое-кому показался «самодеятельным», «сподвижническим»… Крупнейшее предприятие страны и вдруг будет рассылать «просителей». Директор завода спросил у Кузнецова, сколько потребуется времени для сборки новой машины.
— Две недели, — последовал ответ.
На следующий день изобретатель с десятками писем улетел за деталями будущей машины в Москву.
— Добывать дефицитные детали и материалы, — рассказывает Николай Кузнецов, — мне помогали энергетики «Серпа и молота», «Электростали», работники отдела снабжения Министерства черной металлургии СССР, доценты, аспиранты, мои старые знакомые инженеры и кандидаты технических наук, с которыми я пускал наш завод. А Кирилл Петрович Русаков даже отпуск недельный для этой цели брал. Все предприятия Москвы и Подмосковья мы на ноги поставили. И всюду люди к нашим просьбам относились, как к государственному делу.
На «северную Магнитку» Кузнецов вернулся из Москвы через неделю с полным комплектом фотоэлементов, операционных усилителей, датчиков, диодов, триодов… Пока он добывал в столице необходимые детали и материалы, Маковецкий подобрал ему бригаду сборщиков.
Центральная лаборатория Череповецкого ордена Ленина металлургического завода две недели чем-то напоминала конвейер. Одни здесь делали каркасы, другие, развесив размноженные на светокопировальном устройстве схемы, обращивали каркасы сотнями тонких проводков, третьи «прозванивали» собранные узлы, четвертые соединяли их в блоки, пятые вели настройку… Николай Кузнецов работу принимал тщательно, скрупулезно и собственными руками готовые блоки соединял в общую схему.