Алгоритм счастья
Шрифт:
– Будешь кушать? Садись! Правда, первого сегодня нет, но зато я купила бифштексы, сейчас разжарю. Ой, нет, пора на репетицию: вечером у меня спектакль.
– Да я сама все сделаю, - говорила Рита.
– Тогда и мне. Жрать хочется зверски!
– Почему ты так говоришь, мама?
– Как?
– терялась мать.
– Так грубо, - беспощадно поясняла Рита.
– Извини, ты права.
Мать съеживалась, тускнела, и Рите становилось немного легче.
– А когда мы поедем к папе?
Это
– Ну ты же видишь, какая погода, - оправдывалась мать.
– На кладбище сейчас не пройдешь. Вот растает снег...
Рита молчала. На самом деле ей вовсе не хотелось ехать за город в холодном автобусе по тряской дороге - папа и так был все время рядом, просто невыносимо было видеть мать столь счастливой. Однажды Рита все рассказала Вале. Та слушала молча, серьезно. Круглое лицо с татарскими скулами, узкими горячими глазами и пухлым ртом оставалось непроницаемым. Не играли ямочки на щеках, и она не перебивала, как всегда, Риту. Потом обняла верную свою подружку, прижала к себе.
– Она у тебя такая красивая, молодая. Сколько ей лет?
– Да уже почти сорок!
– возмущенно воскликнула Рита.
– Да-а-а?
– не поверила Валя.
– А на вид лет тридцать, не больше.
– А хоть бы и тридцать!
– Рита сбросила со своих плеч Валину руку. Отец так любил ее, так любил, а она...
Валя кое-что знала о жизни. Мать ее была дворником, а отец - сильно пьющим водопроводчиком.
Да еще то и дело бросал мать, уходил к молодым.
Правда, потом возвращался. Так что жизнь она понимала. И потому сказала:
– Не судите - да не судимы будете.
Так всегда говорила мать, когда Валя призывала ее не пускать отца, выгнать к чертовой матери!
– Я бы, например, никогда!
– крикнула Рита.
– Откуда ты знаешь?
– резонно возразила Валя.
– Что же ей - так и быть одной?
– А я?
– Ты - дочь. Я имею в виду мужчину.
– Да она уже старая!
Круг замкнулся. Подруги друг друга не понимали.
***
Потом был десятый класс, выпускной вечер, гулянье по ночной Москве. Валина мама сшила подружкам шикарные платья: Рите - - белое, Вале розовое, к черным, татарским ее глазам и смоляным волосам; мама подарила Рите колечко, Аркадий Семенович неожиданно преподнес тоненькую серебряную цепочку. Рита растерялась, вопросительно взглянула на мать.
– Давай-ка я тебе ее застегну, - сказала мать.
– К белому платью будет знаешь как здорово.
Они стояли вдвоем напротив Риты, и уже без боли и возмущения, с грустью она поняла: ничего не поделаешь, у мамы есть этот самый Аркадий Семенович.
Это у нее, Риты, нет никого, только Валя да Сашка со своими дурацкими вздохами и записочками.
– Куда будем поступать?
– забасил Аркадий Семенович.
– Еще не знаю, - пожала плечами
– Как - не знаешь?
– всполошилась мама.
– Ты же хотела на географический, в МГУ?
– Да там небось конкурс...
– Ну и что - конкурс? Возьмем репетиторов.
Правда, Аркаша?
– Конечно.
– Аркадий Семенович ободряюще стиснул матери руку.
– И друг у меня есть один.
Правда, на биофаке. Но это же рядом! Поможем.
– Да не надо мне никакой помощи!
– крикнула Рита и ушла к себе, хлопнув дверью.
Цепочка осталась лежать на столике.
Глава 3
– География - это мир, в котором живет человек, - философствовала Рита, - Горы, равнины, снега...
– Счастливая ты, Ритка, - вздохнула Валя.
– Сколько там у вас интересного! А у нас в ателье одни бабы. Сидим и шьем. И клиенты - бабы. И даже заведующая. Хоть бы командовал нами мужик!
Рита обняла Валю, заглянула в лицо. Татарские глаза печальны, детский рот обиженно вспух.
– Ты тоже могла бы...
– начала она, но Валя вспыхнула, закричала:
– А жрать на что? Мать, что ли, меня прокормит? Ты ведь знаешь, он у нас опять отвалил, кобель ненасытный!
Так сказать об отце...
– Чтоб он сдох, старый пьяница!
– Валя, будто подслушав Ритины мысли, поддала жару.
– Перестал бы терзать наконец мать!
– А твой Гена?
– Рита постаралась перевести разговор на другое.
– Что - Гена?
– не унималась Валя.
– Ему бы только трахаться - с утра до ночи. "Ты такая, ты сякая..." А чтоб жениться - так вот тебе, фигушки.
Дура я, дура!
Валя, рухнув на тахту, зарыдала. Рита села рядом.
Гладила блестящие смоляные волосы, как могла, утешала.
– Ты ведь такая красивая! Возьми и брось!
– Да не могу я!
– в отчаянии крикнула Валя.
– Я люблю его!
– А я - нет, - огорченно призналась Рита.
– Ну и правильно, - всхлипывала Валя.
– Их любить - себе дороже. И что не спишь с ним - тоже правильно, молодец.
– Так я ж не люблю, - повторила печально Рита.
– Какое уж тут геройство?
Валя уже успокоилась. Села, вытерла ладонью глаза, шмыгнула носом.
– Ты что завтра делаешь?
– Мы едем в лес.
– За грибами?
– Просто так.
– Может, пойдете с нами на дискотеку?
– Вечером? Может, пойдем. Я тогда тебе позвоню.
– Ага, позвони. А Олегом своим не бросайся.
Таких сейчас - поискать.
– Каких?
– Чтоб тащил не в постель, а в загс. Да еще симпатичный. Да еще аспирант. Будет ученым...
***
Папа стоит и звонит в бубенчики. Ворот рубахи распахнут, лицо веселое, озорное. Звонит и звонит.
Рита открывает глаза. Телефон на тумбочке аж подпрыгивает от нетерпения.