Алитет уходит в горы

Семушкин Тихон Захарович

Дягилев молчал.

– Вадим Петрович, - наконец обратился он к Саблеру.
– Я никогда не был изменником родины и не собираюсь приобретать подобный опыт. Я убежден, что молодая Россия развернет свои могучие плечи и начнет грандиозные работы.

– Владимир Николаевич, ваша поэзия о молодой России - собачий бред. А что касается грандиозных работ, гарантирую вам, что в ближайшие полсотни лет в стране, разрушенной до основания, не ждите этого и не обольщайтесь, если, разумеется, не выбьют глиняные ноги у этого колосса.

–

Прошу меня извинить, но то, что вы собираетесь сделать по отношению к своей родине, это бесчестно для русского интеллигента.

– Что?! Как вы сказали?

– По-моему, я свою мысль выразил довольно ясно.

– Как вы смеете так оскорблять меня? Я вам этого не прощу!

– Разговор об этой и не идет, - ответил Дягилев.

– Что вы? Что вы?
– всполошилась Валентина Юрьевна.

Мистер Ник сказал деловым тоном:

– Мистер Дягилефф! Геологический профиль Чукотского полуострова тождествен Аляске, поэтому американцы проявляют к этим местам большой интерес. И я не сомневаюсь, что земля эта будет куплена американцами.

– А я очень сомневаюсь, - ответил Дягилев.

– Американцы - деловые люди, - продолжал Ник, - и умеют ценить полезных инженеров. В Америке вы можете получить очень много долларов.

– Но я не подходящий для вас товар. А вот то, что вы оказались на нашей земле, меня наводит на всякие размышления. Я хорошо знаю, что Советская Россия не приглашала вас сюда. Это похоже на то, как если бы вы залезли в чужой дом через окно и стали бы шарить по углам, разыскивая ценности, не принадлежащие вам. Вы сами знаете, как это называется. И я убежден, что в ближайшее время местная власть положит всему этому конец.

– Не собираетесь ли вы проконвоировать нас до ревкома?
– спросил язвительно Саблер.

– Это не моя функция, - ответил Дягилев, чувствуя, что он находится в крайне враждебном окружении.

Сдерживая волнение, Валентина Юрьевна встала и наклонившись над Дягилевым с укором проговорила:

– Владимир Николаевич! Милый! Ведь здесь же собрались культурные люди!
– и вдруг упала на него; тут же насели на него мистер Ник и Саблер. Они ловко обезоружили его.

– Вязать его! Вязать!
– неистово кричал маленький Саблер, ухватив кольт Дягилева и победно размахивая им.

Дягилев тяжело дышал. Верхом на нем сидел мистер Ник, обхватив его своими цепкими руками.

– Может быть, теперь вы согласитесь поехать с нами в Америку? спросил Ник.
– Я не вижу другого пути для вас.

Дягилев молчал.

– Владимир Николаевич! Это лестное предложение вам следует принять, сказала Валентина Юрьевна, опутывая веревкой ноги Дягилева.

Дягилев посмотрел на нее и с чувством горечи проговорил:

– Не предполагал, что вы так превосходно владеете навыками отъявленных бандитов.

Валентина Юрьевна звонко расхохоталась.

–

Ведь я же охотник.

– Мистер Дягилефф! Я жду вашего решения, - сказал Ник.
– Повторяю, у вас нет другого пути. Все ваши материалы будут у меня в руках, и я найду возможность сообщить, черт возьми, что они приобретены за двадцать тысяч долларов.

– Шантаж и бандитизм!
– гневно проговорил Дягилев.
– Но имейте в виду, что Амгуэма вскроется не ранее чем через пять дней. А вслед за мной едет сюда милиционер Хохлов.

– Ах вот что!
– взвизгнул Саблер.
– В таком случае мы расправимся с вами поодиночке!
– И неожиданно для всех он в упор выстрелил в лоб Дягилеву.

– Собака!
– крикнул Саблеру мистер Ник.
– Черт возьми, вы соображаете не больше, чем морж! Вы поверили ему, что кто-то действительно едет сюда!

– Мистер Ник, вы не понимаете всей обстановки, в которой мы находимся. Я же вам говорил, что меня обязали явиться в ревком. Мне прямо сказали, что, если я сам не явлюсь, меня доставит милиционер. Вы знаете, какой это верзила. Если придется встретиться с ним, и ему без всяких промедлений надо всадить пулю в лоб. Иначе он перевяжет всех нас.

– Вы ни черта не понимаете, сэр! Из-за вашей трусливой глупости я потерял очень много долларов. Этот инженер дорого стоил даже в связанном виде, а теперь он годен, черт возьми, только на приманку песцам.

– Дело сделано, - сказал Саблер.
– Теперь разговаривать об этом бесполезно. А в конце концов я тоже кое-чего стою... Надо поскорее ликвидировать труп. Не исключено, что милиционер действительно нагрянет сюда.

Через три дня мистер Ник, Саблер и его жена шли по мшистой тундре, таща на себе продукты и материал для паруса. Они шли к берегу Амгуэмы, где стоял вельбот.

Река очищалась ото льда, вынося последние льдинки в Ледовитый океан. Моросил весенний дождь.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Всю ночь не спал Омрытаген. В пологе было темно, и все же глаза не закрывались. Совсем необычные думы овладели им. Вот уже много лет, как Омрытаген завел жену, шесть собак, но до сих пор никому не приходило в голову пригласить Омрытагена даже на праздник тюленя. А тут вдруг Ваамчо сказал, что бородатому начальнику вздумалось позвать Омрытагена на праздник большого говоренья. Ого! Было от чего потерять сон!

Каждый день, правда, не очень быстро, но праздник приближался. С каждым днем связка пуговиц уменьшалась и уменьшалась. Теперь на связке оставалась всего одна пуговица. Поэтому Омрытаген и ворочался на шкурах всю ночь.

Лишь к утру сон все же одолел его, и Омрытаген крепко заснул.

Проржавленный чайник бушевал над жирником, крышка дребезжала. Женщина нащипала кирпичного чаю и бросила его в булькающую воду чайника.

– Омрытаген!
– окликнула она.
– Чай вскипел!