Алитет уходит в горы
Шрифт:
Парни побежали запрягать оленей.
Алитет встал, подошел вплотную к старику и прошептал:
– Если поедут на твоих оленях, духи разгневаются, и у тебя в стаде начнется большой падеж.
Гаймелькот насторожился. Подумав немного, он с тревогой сказал:
– Ярак, подожди. Пожалуй, нельзя ехать на оленях. Пешком бегите. И Мэри возьмите с собой.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ
У подножия обрыва стлался густой туман. Здесь, в грудах обвалившегося снега, лежал Лось. Бессознательно повернувшись на бок, он заскрипел
– Где же люди? Собаки где?.. О-о-о, черт возьми!
– простонал Лось. Неладно что-то с ногой.
– И, собравшись с силами, крикнул: Андрю-юшко-о-о!
Эхо прокатилось вдоль стены обрыва.
– Эге-ге-е-ей!
– протяжно и еще громче крикнул Лось.
И опять, кроме эха, ни одного ответного звука.
"Неужели погиб Андрей? Какая нелепость!"
Превозмогая боль, Лось приподнялся, сел и ощупал больную ногу.
– Ясно. Сломана. Хорошо, что крови не чувствую.
Лось начал припоминать, как все это случилось.
"В момент падения я чувствовал Андрея совсем рядом. Значит, он должен быть где-то здесь поблизости. По весу он легче меня. Кто же должен лететь быстрее? Он был правей меня. А может быть, я перевернулся и теперь правая сторона стала левой?..
– Лось рассуждал, как старик Рынтеу на старой стоянке кочевников.
– Поползу искать..."
Опираясь на локти, преодолевая страшную боль в ноге, Лось медленно полз, оглядываясь по сторонам. От неимоверного напряжения он покрылся потом.
"Ничего, к боли можно привыкнуть", - утешал себя Лось, пристально вглядываясь в блестевшие свежими изломами комья снега. Осилив несколько метров, он передохнул и, заложив два пальца в рот, засвистел так, что у самого зазвенело в ушах.
– Мальчик! Мальчик!
– прокричал Лось вожаку, но и этот крик потерялся в безжизненной пустыне.
"Вот так и пропадешь здесь ни за понюшку табаку. Где же люди? Лавиной завалило?" - с горечью подумал Лось и, усмехнувшись, вслух проговорил:
– До берега не доползешь отсюда...
Вспомнились Лосю гражданская война, бронепоезд. Там смерть всегда жила рядом. Она была постоянным, каждодневным спутником человека, и люди привыкли смотреть ей прямо в глаза. А здесь, вот здесь, среди этих белоснежных камней, не хочется встречаться с ней!
"Духи погубили бородатого начальника... Эх, Наташа!.." - вспомнил он жену.
Там, среди огня и грохота орудий, он уцелел, а здесь, в тиши, полный сил и здоровья, он должен медленно уйти из жизни. Как все это нелепо! И Лось впервые ощутил страх перед смертью. Холодок пробежал по всему телу.
Он нащупал трубку, спички в сломанном коробке и, лежа на спине, закурил.
– Нет, Лось еще поборется за жизнь!
– крикнул он в пространство.
Послышалось урчанье собаки.
– Андрю-юша-а!
– крикнул Лось.
Залаяла собака.
Лось пополз на ее голос. Силы прибавилось, и вскоре он увидел в обломках снега нарту.
На
На нарте лежал старик Рынтеу с разбитым черепом.
Лось долго смотрел на него, не шевелясь.
Немало убитых приходилось видеть Лосю за его фронтовую жизнь! Но никогда еще труп человека не вызывал у него такого удручающего впечатления, как вот этот труп старика. Конец ремня, за который пристегивалась упряжка, был перегрызен. Видимо, вся упряжка, кроме одной задней собаки, убежала.
Лось отстегнул ее, привязал к своему поясу и быстро пополз в сторону. Он заговорил с собакой:
– Видишь, это мой след. Надо ползти по новому месту.
От мысли, что он обнаружит труп Андрея, Лось похолодел. И, вспомнив, как собака пожирала окровавленный снег, подумал: "Нет, я тебе не позволю питаться моим мясом. Прежде чем расстаться с жизнью, я заколю тебя".
Собака, будто угадав его намерение, ощетинилась и зарычала. Лось вздрогнул. До его настороженного слуха донеслись какие-то неясные звуки: будто кто зевнул в стороне.
Лось скинул шапку, чутко прислушиваясь. Вокруг стояла мертвая тишина. Хотя бы какой-нибудь шорох! Хотя бы пролетела сова или куропатка! Собака молча рвалась. Лось отстегнул ее от пояса и взял лямку в Руку.
– Ну, пойдем, - сказал он.
Еще издали он заметил торчащую из-под снега голову Андрея. Все туловище по самые плечи было скрыто в снегу. Лось рванулся и, едва дополз до Андрея, потерял сознание.
– Сергеич! Кажется, я спал, - проговорил Андрей, открывая глаза. Он высвободил одну руку и потрогал лицо и бороду Лося.
– Сергеич! Что же ты молчишь?
И, не дождавшись ответа, Андрей попытался встать. В грудь упирался наган, причиняя боль. Свободной рукой Андрей стал отбрасывать снег и вскоре через широкий ворот меховой рубашки достал наган. Под обрывом громовым эхом прокатился выстрел, и, когда он замер, Андрей дал еще два выстрела.
– Андрюша... кто-то стреляет...
– приходя в сознание, сказал Лось.
– Сергеич, ты жив?
– Выходит, так, - усмехнувшись, сказал Лось, - не положено погибать, дела есть.
– А почему ты ползешь, Сергеич?
– Нога у меня не в порядке.
Андрей вылез из снега, встал и, пошатываясь, отряхнулся.
– А у меня ничего. Только бок немного болит. Которая нога, Серееич?
– Левая. Закрытый перелом. Надо бы шину наложить, да где, к чертям, найдешь ее тут! Вот здесь, рядом... труп старика. Разбился насмерть. Видимо, не отцепился от нарты. Дощечки для шины можно бы взять с его нарты.