Аллочка и строптивый Дед Мороз
Шрифт:
— Причиндалы мне важнее, — с улыбкой произнес он, и я, резко вздохнув, отпрянула от мужчины.
Тот самодовольно улыбнулся своему отражению в зеркале.
— Скажешь дяде, что Степанов приглянулся тебе больше, — добавил он, поправляя галстук.
— Только я Степанову не очень-то приглянулась, — пробурчала я, все еще ощущая, как дрожат внутренности.
Никита посмотрел на меня и тихо рассмеялся.
— Он явно в тебе заинтересован. Просто нужно подогреть его интерес, — сказал он, — Ты же знаешь, какой Степанов азартный человек.
Я поморщилась от неприятной формулировки.
— С чего ты взял, что я ему нравлюсь?
— Разве ты не заметила, как часто он ошивается у твоего стола? Бегает зарядиться твоей улыбкой, — усмехнувшись, пояснил Гордеев.
— Ну надо же, кто-то бегает ко мне, чтобы зарядиться, а кто-то, — я многозначительно глянула на Никиту, — Чтобы сорвать на меня злость.
Взгляд мужчины переменился с насмешливого на удивленный, будто Гордеев только что осознал, что проводил у моего стола чуть ли не больше времени, чем Степанов.
— Нам пора ехать, — строго пробурчал он и покинул уборную, хлопнув дверью.
И как проводить с этим злюкой новогодний утренник?!
ГЛАВА 5. МАЛЕНЬКАЯ ШАЛОСТЬ
Прошлым вечером мы добрались до дома без приключений. За время ужина в дядином поселке успели расчистить дорогу, так что мне не пришлось наблюдать, как Гордеев рвет на себе волосы из-за того, что не может держать под контролем погоду.
Всю дорогу меня порывало начать диалог, но жутко сосредоточенное лицо Никиты сбивало мой настрой. Впрочем, даже к лучшему. Я выпила много вина и могла ляпнуть что-то, о чем потом пожалею.
Утром я даже позволила себе впервые в жизни прийти на работу не раньше всех, чем, скорее всего, изрядно удивила сотрудников офиса. После того, как Гордеев признался, что наблюдает за мной по утрам, я ощутила внутри излишнее волнение. Словно мне хотелось бы, чтобы мы в офисе действительно были только вдвоем. И больше всего мне хотелось бы этого не хотеть.
Когда я вошла в нашу рабочую зону, большинство коллег уже были на своих местах. Ко мне тут же подскочил привычно взлохмаченный Гриша.
— Аллочка! Где ты была?! — он выглядел не на шутку встревоженным.
Может, Гордеев прав? Может, я действительно небезразлична Степанову?
— Проспала, — честно призналась я.
Когда прозвенел будильник, я по привычке встала и начала крутиться по квартире, следуя утренним ритуалам. Но потом я вспомнила о Гордееве, и внутри подозрительно защемило, так что я вернулась в постель и закрыла глаза. Удивительно, но мне удалось уснуть. Да так сладко, что стоило бы уровень глюкозы проверить после пробуждения.
— Проспала? — уточнил Гриша, по-хозяйски опираясь на мою стойку, — Где моя Аллочка? Ты, наверное, подменыш!
Парень весело усмехнулся, а я притихла, пробуя на вкус новое выражение из лексикона Степанова: «Моя Аллочка». Это прозвучало так неожиданно, что я растерялась и выпала из разговора.
— Чудесно выглядишь сегодня, — из раздумий меня вырвал другой голос – более низкий и, конечно,
Я вздрогнула, увидев Гордеева, который вклинился в свободное пространство между мной и Гришей. Мужчина показался мне не таким, как раньше. Странный блеск в глазах, легкая улыбка грозит перерасти в широкую и ослепить напрочь весь офис. Несмотря на рабочие бумаги в руках, сегодня Никита выглядел проще. Без пиджака и галстука, верхняя пуговка белоснежной рубашки расстегнута, рукава закатаны. Для Гордеева слишком расслабленно, и, судя по выражению лица, Гриша тоже напрягся от таких изменений.
Или его смутило то, что Никита сделал мне комплимент. Прилюдно.
— Ээ, — озадаченно протянула я, — Спасибо, Никита Дмитриевич.
— Возможно, тебе стоит почаще опаздывать, — он загадочно улыбнулся и, одарив меня неприлично томным взглядом, удалился к остальным сотрудникам.
Сейчас по канону он должен начать отчитывать коллег за их косяки. Но Никита внезапно спокойно присел на стол рекламщицы Нади и стал вместе с ней просматривать готовый макет. А я, наблюдая эту картинку, вдруг начала закипать. Почему он выбрал именно молоденькую Надю? Почему не сел к Матвею или к Ване? Почему Надя?! На худой конец мог бы начать с болтливой Регины – ее стол был ближе.
— Аллочка, ты тут? Тук-тук! — Гриша постучал по стойке, напоминая о своем существовании.
Я тряхнула волосами, наспех собранными в заколку на затылке. Реальность снова засияла красками и щебетом рабочего пространства, хотя глазами я то и дело проверяла, что Гордеев делает на столе Нади.
— Гордеев странно себя ведет, — пробормотал Гриша таким тоном, будто хотел склонить меня к обсуждению последних сплетен.
— Да, — согласилась я. — Наш Гордеев полон сюрпризов.
И тут я снова вспомнила, как Гриша назвал меня скучной. Почему-то именно в этот момент внутри всколыхнулась старая обида.
— Помнишь, ты сказал, что я скучная? — прямо спросила я, чем нехило смутила Степанова.
Он почесал вихрастый затылок и, побегав глазами по офису, ответил:
— Ну да.
— Что ты имел в виду? — допытывалась я, — Что со мной не о чем поговорить? Что я не умею шутить? Что со мной не так?
Засыпанный вопросами Гриша потряс головой и уже в который раз обернулся на свое рабочее место, явно желая скорее сбежать от взбесившейся Аллочки.
— Нет-нет, — возразил он и тут же туманно пояснил: Просто ты спокойная. Не совершаешь мелкие шалости.
— Ты хочешь мелких шалостей? — пробормотала я, не спуская глаз с Гордеева, который – о боже! – улыбался и хвалил Надю!
Я не слышала, что ответил Гриша, и ответил ли вообще. Разум заполнила одна маниакальная идея, и тело уже неслось ее исполнять, совершенно не думая о последствиях.
В несколько широких шагов я пересекла расстояние, разделяющее мою стойку и рабочее место Нади. Разумеется, на стук моих каблуков обернулся Гордеев, но я не дала ему шанса что-либо сказать.
Буквально вцепившись в ворот его рубашки, я притянула к себе его лицо и впилась в еще улыбающиеся губы требовательным поцелуем. И он ответил. С такой жадностью, что, похоже, сам он накопил еще большую жажду близости, чем я.