Алмазная Грань
Шрифт:
Не думая, я открыла двери… и тут е ахнула от неожиданности.
Именно от неожиданности, потому что крови я не боялась. А после шоу с питбультерьерами и вовсе не должна была реагировать, но…
Я уставилась на пол, залитый красной жидкостью, которую трубно было перепутать с чем-либо еще. Запах тоже не оставлял в этом каких-либо сомнений.
Кровь. Кровь на стерильной белой плитке, пролившаяся из разорванного пакета — одного из тех, что лежали на хирургическом столе. Кровь на белых стенах и светлых брюках Марии. На белых простынях лежанок и пластике аппаратуры. Возле
Мария отбросила в сторону телефон, глядя на меня с подозрением и фальшивым дружелюбием.
— О, Викочка… Небольшая авария, это донорская кровь… мы иногда предоставляем банку крови свои… шкафы с температурным режимом. Один случайно ногтем проколола, ты ложись иди. Сейчас, у меня все для тебя готово…
Я захлопнула дверь, скривившись от брезгливого омерзения. «Кровавая Мэри», — мелькнула неуместная мысль. Дошла до кушетки и легла, а разум уже свел дважды два, только пока что щадил мою психику и не давал полной картины происходящего. Это что же? Чем занимается Мария в своей гребаной лаборатории? Откуда столько крови?!
— Виктория, — Мария подошла к стойке для капельниц, и меня замутило от ее фальшивой улыбки. — Ты это, мысли позитивно. Осенняя депрессия? Сейчас, прокапаем витамины и успокоительное. С нашей жизнью иначе никак, согласна? Сама себе регулярно ставлю такие капельницы…
Она поджала губы, пока закрепляла емкости с физрасствором и лекарствами на штативе. Эта мимика явно выдала ее злость, раздражение и агрессию, что только подтвердило мои опасения. Я закрыла глаза, ойкнула, когда игла вошла в вену.
— Ну-ну, это же не больно. Правда? Полчаса. Постарайся не уснуть, у меня дела сейчас, я постараюсь не пропустить, когда капельница закончится. Но мало ли что, поэтому просто позови. Потом витамины поставим. А сейчас закрывай глаза и ни о чем плохом не думай…
Меня тошнило от ее «Викочка». Я уже тогда понимала, что увидела не просто кровь на полу. Я увидела то, что скоро перевернет вверх дном мою жизнь. Уже совсем скоро…
Кап, кап, кап… в капельнице падения капель не услышать, но я их последних сил отрицала вопли подсознания, концентрировалась на чем-то другом. Счет убаюкивал, уносил в приятную дрему, а по венам разливались тепло и умиротворение — препарат начал действовать. Я все-таки уснула, забыв о том, что сама доктор может попросту не успеть перекрыть подачу лекарства. Но от этой смерти мой извращённый ангел меня все-таки решил уберечь. Потому что я не видела еще самого страшного.
Открыла глаза, потянулась, забыв о катетере. Первые несколько секунд недоуменно наблюдала за пузырьками воздуха в прозрачной силиконовой трубке, затем, похолодев от страха, перекрыла затвор. Злость на тупорылую Марию застила глаза. Какие, мать твою, дела у нее нашлись? Или… или я больше ничего не значу для Лукаса, и с надоевшей игрушкой можно не церемониться?
— Мария, мать твою! — не стала стесняться в выражениях лишь потому, что боялась развить промелькнувшую мысль до критических масштабов.
В ответ — тишина. Скривившись, вырвала иглу катетера, поразившись, как быстро вспышку злости нейтрализовала приятная истома. Мелькнули
Я спрыгнула с кушетки, прислушалась. В медкорпусе тишина, лишь за окном гул голосов и рокот моторов. Один из голосов принадлежал Марии.
Я не хотела орать на нее при посторонних, обвиняя в том, чего, слава богу, не случилось. От введёного препарата было пофиг. Просто во всем теле была легкая слабость, а мне обещали еще и витаминно-энергетическую капельницу. Я не знала, что меня теперь жлет, но к предстоящему разговору намеревалась подготовиться, как следует.
Вышла на крыльцо. Дверь открыта, пусто. На плитке след окровавленной женской подошвы, охраны нет, гул голосов, шум мотора и металлический скрип — с торца здания.
Их было трое. Трое незнакомых мужчин, погружающих пакеты с кровью в недра небольшого автомобиля. Мария находилась рядом, отдавала указания. Мое появление заставило незваных гостей сначала насторожиться, потом присвистнуть, а один даже сделал похабное движение бедрами, гадко ухмыляясь. Еще бы, наверняка знал, что происходит за высоким забором территории. Похоже, на помощь этой троицы рассчитывать не стоит.
Мария повернулась ко мне, и меня едва не отбросило в сторону ударной волной ее красноречивого взгляда. «Откуда ты, мать твою, взялась?» — читалось в ее глазах, а сжатые в кулаки пальцы побелели. Увы, я даже не задумалась о причине такой реакции.
— Капельница. И я едва не уснула. Это же седативный, а не кофеин! — в крови плескался препарат, и я произнесла это мягко, без претензии, просто констатируя факт. — Мге ждать, или я потом…
Мужчина в синем комбинезоне обошел каталку, пока его напарник закреплял скат, чтобы спокойно ввезти в ее в недра микробуса, толкнул вперед. Наверное, я бы и не обратила на все это внимания, если бы не очертания тела, накрытого с головой черной простыней.
— Подсоби! — гаркнул он, когда колеса попали в стык тротуарной плитки и заполненной щебнем прогалины, вследствие чего каталку перетрясло, и край темного полотна сдвинулся. А там…
…У нее были прекрасные волосы. С таким даром красоты рождаются и прилагают максимум усилий, чтобы приумножить его великолепие: дорогостоящий уход, масла, шампуни, другие ухищрения. А еще они пахли восточными пряностями, совсем чуть-чуть, неуловимо. Я-то знала. Я вдыхала этот волшебный аромат чёрного шелка, когда она совсем недавно рыдала на моем плече… внутренне маялась завистью и восхищением, потому что ни у кого из моих знакомых не было таких красивых длинных волос…
— Виктория! Да держите же ее!
Я сбросила руку Марии, чувствуя, как в горле образуется каменный ком, а все тело леденеет от ужаса и боли. Крик застрял в скованной холодом гортани. Я не знала, что меня сейчас со скоростью света убивает изнутри: страх за собственную жизнь, или боль осознания, что Альфии больше нет среди живых.
«Это ошибка! Раскройте ее лицо, она же сейчас задохнется! Разбудите ее, она может идти сама! Мария, ты доктор, сделай же что-нибудь! Массаж сердца, укол в вену… просто теплое слово, ей же так редко их говорили!..»