Алмазный меч, деревянный меч (2)
Шрифт:
Император кричал на магическое зеркало, точно на нерадивого слугу.
Внезапно налетевший порыв ветра встрепал густые смоляные пряди. Девушка-Дану досадливо вскинула руку, но поздно - обнажилась тонкая шея, обезображенная застарелым длинным шрамом, какой оставляет тупая, покрытая зазубринами сталь.
***
– Расскажи мне, расскажи - молила Тави, то и дело норовя бухнуться на колени перед волшебником Акциумом прямо в холодную и противную осеннюю грязь.– Расскажи мне! Ну расскажи же! Я сделаю всё, всё, что ты захочешь... можешь продать меня в рабство, только, ради богов
– Да что же мне тебе рассказать?– отбивался маг.
– О других мирах... о том, откуда ты пришёл... о том, за что тебя заточили...
– Успеется, - проворчал Акциум.
– А почему ты стал нам помогать?– не отставала Тави.
– На вас троих завязался тугой узел, - нехотя ответил волшебник. Слишком тугой для обычной троицы авантюристов, искателей приключений. Опять вмешались Высшие Силы, будь они трижды прокляты! Они могучи, но, с одной стороны, равнодушны, а с другой - капризны, словно дети. Порой я даже сомневаюсь, разумны ли они...
– И что? Что было дальше?– Забывшись, Тави дёргала мага за складку плаща.
– Вас было несколько - несколько таких... групп, я имею в виду. Судьба свела вас. Это тоже неспроста.
– А я не верю, - Тави внезапно отвернулась.– Я не верю в Судьбу. Это что, такой суровый дядька, что для собственного развлечения мечет кости, а потом смотрит, что получится, и изрекает через своих оракулов какие-то туманные речения?
– Да нет, конечно же, не дядька, - усмехнулся Акциум.– Раньше, когда я только учился волшебству... я тоже кипел гневом, я негодовал на несправедливость мироустройства... Почему маги могут жить сколь угодно долго - если только их не прикончит какой-нибудь бродячий дракон или другой маг-конкурент, - а трудолюбивые крестьяне, искусные ремесленники, прилежные писцы, тороватые негоцианты должны умирать? Почему Судьба порой уничтожает целые народы, оставляя города, страны и континенты заваленными мертвыми телами? Почему время от времени пробуждаются какие-то древние, постарше звёзд и небес, ископаемые чудища - и, бывает, целые миры тоже гибнут, потому что помощь опаздывает или же тварь оказывается слишком сильна...
Акциум сморщился, словно от сильной зубной боли.
– И вот ты сидишь, сидишь под землёй, в зловонной келье, видишь всё это и бессилен помешать, потому что...– Он осекся.– И даже мои слова, оказывается, способны влиять на Судьбу...– он вновь сморщился, - на Судьбу миров. Тьфу, пропасть! Как мне это всё надоело!.. С нудным постоянством... бьёшься лбом в эти стены Высшей магии, а когда доходишь до предела...– он с неожиданной яростью рубанул ладонью, - когда доходишь до предела, оказываешься в келье,
– Ты не хочешь мне рассказать?– по-прежнему не отставала Тави.
– Не могу, - хмуро отозвался маг.– Когда-то я был... О, кем я был тогда! А потом - падение. Падение... Акциум... это дурацкое имя... и, наконец, - заточение. А сейчас этот мир тоже на грани падения. На него наползает тень. Точнее - нет, не тень. Тень - это означает: нечто появилось между тобой и солнцем. А тут... эти твари... Я видел множество разных, но
Он замолчал, отыскивая дорогу между серыми лужами. С неба начинала сеять мелкая и нудная водяная пыль - та самая, что пробивается сквозь самый плотный плащ.
– Куда же ты идешь сейчас?
– На юг. К Мельину. Лезть в гномьи подземелья нет смысла. Твари где-то там, возле столицы... и, кстати, я так и не могу понять, что там происходит. Со стороны кажется - там пошла в ход боевая магия. Причём немалых порядков. Кто, скажи мне, может драться в Мельине, используя такие силы?
– Радуга подавляет мятеж?– тотчас предположила Тави.
– В имперской-то столице?– хмыкнул Акциум.– Ладно. Я сейчас не хочу пускать в ход чародейство, а то и так... наворожил порядком.
– А здешние...
– Здешние нас догонять не станут, - с непререкаемой уверенностью бросил волшебник.– Не та порода... пуганые. Хотя... вот тут все с ними драться намерены - тебя вот возьми... а мне вот что-то сомнительно...
– С Радугой - сомнительно?– так и вскинулась Тави.– Да они... да знаешь ли ты?..
– Догадываюсь, - хмуро сказал волшебник.– Сила в тебе немалая, но вся от ненависти. Боюсь, как бы тебе сё не потерять - когда насытишься местью.
– Если при этом падёт Радуга...– напыщенно начала Тави, однако Акциум тотчас перебил ее:
– А ты хорошо представляешь себе, что произойдёт, если Радуга и в самом деле падет?
– Н-ну...– замялась Тави. Досадливо нахмурилась, но потом честно призналась: - Не знаю. Но хуже не будет уж точно.
– А почему?– тотчас спросил Акциум.– Я, конечно, долго просидел под землёй...– Он подмигнул Тави.– Но равнять меня со слепым кротом, по-моему, не слишком-то разумно.
– Я не равняю!– обиделась Тави.– Но Радуга - злодеи... Они убивали, жгли, разоряли...
– Это потому, что так случилось с твоей семьей, - безжалостно уронил Акциум.– А те, кого это не коснулось?
– Тогда откуда ж мятеж?– немедленно поддела мага Тави.– Откуда такая волшба в Мельине?
– Может, пираты по реке поднялись?– предположил Акциум, но не слишком уверенна.
– Пираты?– хмыкнула девушка.– Сейчас, по осени? Едва ли. В южных морях уже вовсю штормит. Они появились бы раньше - или позже, уже после нового года.
– Ну, тогда не знаю, - проворчал Акциум.– Но ты не уводи разговора, не уводи. Почему ты так уверена, что остальным это тоже надо - повернуть власть Радуги?
– Потому что тогда бы колдовать могли все...– вырвалось у Тави. Опомнившись, она зажала рот ладонью, но было уже поздно.
– И знаешь, что тогда будет?– немедленно подхватил волшебник.– Ты можешь представить себе, что это такое - вырвавшаяся на свободу Сила, Сила, истекающая через сотни тысяч источников, через мириады рвущих её на части жадных рук? Ты понимаешь, что ты хочешь дать детям играть даже не с огнём, а с... с... Ты хочешь просто бросить их всех в самое сердце лесного пожара - и гордо назвать это свободой!