Алмазы холодного севера
Шрифт:
Над головой что-то пролетело, и Ют инстинктивно пригнулась. Взгляд её проследовал за странной чёрной птицей, которая, воссоединившись с сородичами, продолжала кружить над площадью. От этой стаи то и дело отделялись мелкие группы птиц, садились на водостоки зданий и тут же, словно смытые дождём, растекались потоками чёрной грязи, что стекала вниз по стенам, смешиваясь с чёрными крестами в замысловатые узоры.
Узоры эти казались живыми, и любые попытки рассмотреть их приводили к тому, что головная боль и рябь в глазах заставляли Ют отводить взгляд. Эти жуткие каракули, не имевшие,
Ют застонала и рухнула на колени, зажмурившись и закрыв ладонями уши, но отгородиться от происходящего это не помогло. Шум ливня, мельтешащие в небе тени и потоки тёмной воды сводили с ума. В отчаянии она осмотрелась вокруг, ища, за что бы зацепиться взглядом. Этим предметом неожиданно оказалась старая кожаная маска с длинным клювом, что лежала на ступенях неподалёку. Ют подползла поближе и взяла маску в руки. На неё уставились два безжизненных стеклянных окуляра, и травница, как ни странно, почувствовала облегчение.
Маска была крепко сшита из лоскутов грубо выделанной кожи, окрашена фуксином в насыщенный бордовый цвет, и выглядела такой знакомой, что Ют на какое-то время даже забыла о творящемся вокруг кошмаре, пытаясь вспомнить, где же она видела эту чудную птичью физиономию. Бесполезно - память подводила её.
Ют подняла взгляд. Тёмно-синее небо казалось таким низким, словно вот-вот готово было раздавить её, все дома вокруг и сам город. Тени носились среди струй дождя и таяли на лету, выпадая на землю вязкими чёрными каплями. Вся площадь была плотно усеяна мёртвыми телами, побледневшими, распухшими и обескровленными. Фонтан бил чёрной жижей, которая, стекая по краям чаши, жадно тянулась к телам, обволакивая их и поглощая. Чёрные кляксы на стенах расползались, набухали, вытягивали длинные конечности и отчаянно упирались ими в каменную кладку, словно пытались вырваться из её толщи наружу.
Не в силах смотреть на это, Ют опустила взгляд. На руках у неё лежала маска. Другая. То была холодная и безликая маска из белого фарфора. И лишь глаза в узких прорезях казались живыми и злобными. Глаза эти в упор посмотрели на Ют, и она, вздрогнув от неожиданности, выронила маску на пол - та разлетелась на сотни мелких окровавленных осколков.
В этот момент кто-то тронул травницу за плечо, и от испуга у неё потемнело в глазах.
– Ют!
Схватив чьё-то запястье, она открыла глаза, и тут же сощурилась от яркого света. Сердце бешено колотилось, легкие судорожно втягивали воздух.
– Ют, что с тобой? Дурной сон?
– голос, обращавшийся к ней, принадлежал Вернеру.
Старый аптекарь, склонившись над ней, заботливо протягивал стакан воды. Она взяла его дрожащими руками и, кое-как сдерживая нервную икоту, стала медленно пить прохладную жидкость, в которой, судя по вкусу, было разбавлено какое-то лекарство. Допив до дна, Ют уже почти полностью взяла себя в руки.
– Ты так металась во сне, - сказал Вернер, забрав у неё стакан.
– Я решил, что лучше будет тебя разбудить. К тому же за тобой пришли.
– К-кто пришёл?
– с трудом выдавила Ют.
– Двое молодых людей. Солидные такие,
– Хорошо, спасибо тебе, Вернер, - сказала Ют, поднимаясь с кровати.
– А мне и впрямь пора ехать.
– Так скоро?
– жалобно, почти с обидой протянул аптекарь.
– Больные не могут ждать, сам знаешь. Поможешь мне собрать лекарства в саквояж?
Вернер расплылся в улыбке.
– Все твои снадобья я уже уложил, так что езжай скорее. Только... Ют, девочка моя, побереги себя.
– Вернер, ты чудо, - Ют поцеловала старика в макушку.
– Спасибо тебе ещё раз. Обещаю, я буду осторожна.
Когда Ют, нагруженная лекарствами, садилась в бричку, Вернер вышел на крыльцо, чтобы проводить её.
– Ют, кстати, а что тебе снилось-то?
– бросил он ей вслед, когда бричка уже была готова тронуться.
Ют вздрогнула, вспоминая видение мёртвого города, залитого чёрной жижей и хищных птиц, снующих в небе цвета старого кровоподтёка. Она помотала головой, отгоняя нахлынувшую жуть и, выглянув в окно, тихо ответила:
– Ничего особенного. Обычный кошмар.
Светлый и просторный кабинет был обставлен скромно даже по меркам провинции. Голубовато-серые стены были украшены несколькими акварельными натюрмортами и парой неказистых парадных шпаг, а на самом видном месте висел портрет короля. Большой рабочий стол, два кресла, два стула и вешалка в углу - вот и всё убранство.
Владу обстановка очень понравилась. Никаких излишеств, только простые и функциональные вещи, необходимые для повседневной работы, - мечта любого делового человека. Таковым - прагматиком до мозга костей - был и его собеседник, который медленно прохаживался взад-вперёд по кабинету.
– Итак, выходит, что вы понятия не имеете о том, кто были нападавшие и каковы их мотивы?
– Именно так, господин Блюгер. Рискну лишь предположить, что это мог быть обычный разбой.
Начальник марбургской городской стражи Блюгер потёр переносицу, силясь унять назойливую головную боль. Был убит видный и уважаемый горожанин, потому-то он и решил заняться этим делом лично, однако допрашивать Влада Де"Сенда оказалось не самым лёгким занятием. На первый взгляд столичный чиновник показался Блюгеру мягкотелым щёголем, раздавить которого не составит труда, однако тот проявил такую изворотливость вкупе со знанием законов королевства, что начальник стражи волей-неволей решил сбавить обороты и поискать к своему гостю иной подход.
– Поймите меня правильно, господин Де"Сенд, - проговорил он.
– Вы - единственный свидетель, который у нас есть. Никто из местных ничего не видел, а стрельба и вовсе отбила у них желание выходить на улицу, хотя за это их винить нельзя. К тому же, кроме господина Фереса и того бродяги, которого вы подстрелили в соседнем переулке, мы ни кого не нашли. Ни раненых, ни убитых - только кровь. Поэтому нам нужна ваша помощь. Расскажите, что вас связывало с господином Фересом? Когда вы познакомились?