Алмазы холодного севера
Шрифт:
– Берегись!
– закричал Ферес и, отчаянно размахивая тростью, схватился с одним из нападавших.
Влад отпрянул назад и почувствовал спиной каменную стену дома. Проклиная погоду, которая заставила его забиться в угол, ставший теперь ловушкой, он сделал выпад в сторону ближайшего противника, пытаясь выиграть время, а его левая рука уже нащупала под плащом деревянную рукоятку пистолета.
Краем глаза Влад заметил, как один из нападавших подбирается к Фересу со спины. Недолго думая, он навел на супостата пистолет и, понадеявшись, что порох в такую
Ошеломлённые таким отпором, нападавшие отступили назад, чем сразу же воспользовался Ферес, пустившись наутёк. Двое бросились за ним в погоню, а Владу, рванувшемуся следом, путь заступили ещё двое. Проклиная трусливого осведомителя, он, уколов одного из них шпагой, ушёл в сторону, разрывая дистанцию.
Раненый Владом человек тяжело осел наземь, однако у его товарища прыти не убавилось. Он набросился на королевского агента, орудуя длинной дубиной, которой, молодецки ухая, размахивал, словно та весила не больше тростинки, и делал это настолько резво, что Влад далеко не сразу смог поднырнуть под удар, чтобы нанести противнику решающий укол в живот.
Оставив убитых и раненых, он помчался вслед за Фересом и его преследователями, однако тех и след простыл. Проклиная себя за неосторожность, Фереса за глупость, а колокольчики за их бесконечный звон, Влад без какого-либо результата метался по улице. Ветер усилился, и шансов услышать удаляющийся топот практически не осталось. Помог ему дикий, истошный вопль, заглушивший даже шум ветра. Он бросился в подворотню, миновал несколько домов и застыл на очередном перекрёстке. В этот момент вопль повторился совсем близко, и Влад стремглав побежал в ту сторону.
На бегу он закинул разряженный пистолет в чехол под плащом, а затем встряхнул левой рукой, высвобождая из рукава запасной, достаточно маленький, чтобы крепить его к запонке на манжете. Обычно такие пистолетики носили дамы, пряча их в сумочках, складках платья или под пластинами корсажа, однако скромные размеры не делали подобное оружие менее смертоносным.
Последних двоих нападавших Влад нагнал на узкой улочке, где вряд ли смогли бы разъехаться две телеги. Один из них стоял, опершись на груду деревянных ящиков, и тяжело дышал. Второй, склонившись над бездыханным Фересом, шарил у того по карманам. Изломанная трость несчастного валялась неподалёку.
Завидев Влада, мужчины бросились бежать, и на ближайшей развилке прыснули в разные стороны. В несколько прыжков Влад достиг развилки и свернул налево: следом за типом, который обыскивал Фереса. Не дожидаясь, когда тот юркнет в очередную подворотню, агент Тайной канцелярии остановился, быстро прицелился и произвёл выстрел, сваливший беглеца с ног.
Тяжело дыша, Влад приблизился к лежащему в грязи телу, перевернул его на спину и зажёг спичку. Это был средних лет мужчина, небритый, высокий и сухощавый. Он был мёртв, остекленевшие
Догорая, спичка обожгла Владу пальцы, и он, выругавшись, выбросил её в лужу. Он зажёг ещё одну и осторожно обыскал карманы убитого, в одном из которых к своему облегчению обнаружил перетянутый бечёвкой толстый конверт. Край его был запачкан бурыми пятнами крови. Обернув конверт платком, Влад спрятал его во внутренний карман сюртука.
Надо было вернуться туда, где эти двое оставили Фереса, и всё тщательно осмотреть, иначе на глаза страже могут попасться бумаги, которые им видеть незачем. Не то чтобы Де"Сенд не доверял стражам порядка, однако чем больше людей оставалось в неведении относительно его дел, тем лучше. К томе же ему в любом случае предстояло объясняться с властями, а это занятие не из приятных. Особенно если его вздумают обыскивать.
– Тёплый приём, ничего не скажешь, - буркнул он себе под нос.
– А я уж грешным делом подумал, что командировка будет скучноватая.
Утром Ют проснулась спозаранку, наспех перекусила и тут же влезла в новое платье, в мыслях отчитывая себя за подобное поведение, которое пристало разве что девчонке лет четырнадцати. И всё-таки платье было чудесное: оно сидело на ней практически идеально, и все обнаружившиеся недостатки легко исправит один-единственный поход к портному.
"Если портной меня ещё примет", - подумала Ют. Сперва эта мысль слегка охладила её пыл, однако она припомнила, что жене портного из Вершки через месяц надо было рожать, и уж тогда-то дело точно не обойдётся без Чёрной Галки. Новоиспечённый папаша жадничать не станет, да и свою работу он делает, если верить слухам, ничуть не хуже городских.
Приободрившись, она стала собираться в гости к Вернеру. Старик-аптекарь ждал её к десяти и наверняка сейчас прохлаждался в лавке бакалейщика, придирчиво выбирая сладости для своей гостьи.
Чаёвничать, впрочем, долго не собирались. Вернер жаждал разобрать свою посылку, а Ют позарез требовалось его оборудование, которое упрямый старикан в своё время перевёз из Марбурга, не желая оставлять ни единой завалящей ступки или реторты. Здесь травница была с ним полностью солидарна, ибо достать аптекарское оборудование в их захолустье было невозможно, а готовить порошки, настойки, мази и прочие снадобья, которые так резво скупают жители окрестных сёл, бабкиными методами, было долго и неудобно.
Клемм и его партнёры уже не ждали чуда, однако средств на лекарства не жалели. Да, спасти бедолаг-шахтёров вряд ли получится, однако у артели, где заправилы когда-то поднимались из самых низов, были свои принципы: своих работяг они не бросали, облегчая по мере возможности их мучительное состояние, а усопших тут же хоронили, опять же за счёт артели. К тому же большинство шахтёров были родом с севера, земляками, и вне зависимости от своего положения в артели чувство локтя ценили выше денег.