Алое сердце черной горы
Шрифт:
Но теперь, когда необходимая дань заслугам выдающегося сарга принесена, и когда Артемир с Датокилом отыскали его в наскоро развернутом лекарском шатре, пришло время вернуться к прозаической реальности из поэтического измерения лестных дифирамбов.
Войдя внутрь шатра, Артемиру предстала картина печальная, но привычная за время войны: множество страждущих раненых на окровавленных настилах из того, что нашлось под рукой. По числу же те, кому оказывалась помощь, смехотворно уступали общему количеству потерь в войске, да и половина из спасаемых уже обрела вечный покой, забыв о стонах и мучительной телесной агонии. Бедный Октавиус
На одном из самых чистых настилов легко было узнать пурпурный генеральский поддоспешник, в который был одет Кориган. Выглядел он ужасающе: по его лысой голове градом стекал пот, от которого пурпур стеганки потемнел, глаза его, полузакрытые веками, то и дело вращались, жутковато оголяя белки. Он явно был в бессознательной горячке, утратив восприятие реальности.
— Как он? — тревожно спросил Артемир, как только Марий заметил его присутствие.
По тому, как седые бакенбарды Мария заходили ходуном от избытка чувств, и тому, как многозначительно он промолчал в ответ, приор понял, что борьба за жизнь Коригана уже проиграна, и речь идет лишь о более удобных условиях сдачи. Совершенно не будучи в настроении для пафосных прощальных слов, которые умирающий все равно не услышит, Артемир просто стал на колени рядом с покидающим его товарищем и возложил руку на сердце Коригана, про себя поклявшись вовремя принести воздаяние виновным: Альзорию и Олиправду.
— Пойдем же, не будем мешать Марию спасать тех, кого еще можно сохранить. — совершенно безразличный к смерти Коригана, ибо не видя уже в нем нужды, Датокил испытывал раздражение от бессловесной прощальной церемонии Артемира.
— Да, конечно. — слегка подломленным голосом тихо ответил Артемир, вставая на ноги и отворачиваясь от Коригана.
— Теперь ты — единственный командующий всего равенского войска. — привел единственное заметное последствие скорой смерти генерала Второй Армии Датокил.
— Уж теперь то, когда равенцев в нашей сводной силе осталось не так уж и много, неудобств единоличного главенствования точно не будет. — горестно усмехнулся Артемир, в сердцах с силой отпихнув рукой створку последнего прибежища Коригана.
— Не забывай, что твое влияние на Альвидеса будет велико, если успешно манипулировать теплыми чувствами к безвременно ушедшей Монне. — прошептал на ухо приору Датокил, с параноидальным подозрением оглядываясь на стражника шатра. — А Олиправд… Им займусь я.
— Сегодня я не в настроении строить отношения с другими правителями. — к горести голоса Артемира примешалась усталость. — Я отправляюсь отсыпаться после этой резни.
— Ну разумеется. — согласился Датокил, резко остановившись и проводив вяло плетущегося Артемира прищуренными глазами.
В ту ночь никому ничего не снилось. Марию и многочисленной ночной страже ничего не снилось, потому что они не спали, Артемиру и остальным солдатам — потому что степень их физического и умственного истощения не позволила им видеть ничего, кроме непроглядной и неподвижной тьмы, Коригану и многим другим раненым — потому что смерть крепко объяла их своими ледяными руками, за которыми не видно и не слышно ничего, и никогда уже не будет иначе…
Глава XXXIII
—
Альзорий распрямился, окончив рассматривать труп Мобиуса. Его прежний адъютант обрел вечный покой в металлическом гробу, бывшим некогда его доспехом. Неприятная картина усугублялась болью в плече, которая усилилась после долгого пребывания в седле.
— Нам всем будет недоставать его, Ваше Величество. — сухой скрип генерала-легата (III) группы легионов не слишком сквозил скорбью.
— Как так вышло, что эти равенцы вновь победили нас?!. — раздраженный тем, что его подчиненный неверно понял его вопрос, зарычал Альзорий, поднимаясь в полный рост.
— Они не поб… — Альзорий грубо прервал слова (III) — го резким махом руки и оглушительным воскликом. «Не победили!» Как же!..
— Астийцы воспользовались гибелью нашего Северного Флота, нанеся вероломный удар. — не смутившись негодованием короля, пояснил совершеннейшую очевидность генерал.
— Астийцы… — задумался Альзорий. — Почему никто не озаботился ими, никто не оповестил меня об их угрозе…
Альзорий замолчал. Некого винить в этом, он сам должен был помнить истории о несломленной Олии и ее воинственном народце. Но он запамятовал… Все эти годы Астия словно замерла, окруженная блокадой его кораблей… Зажатая в своем углу, скрючилась, задохлась… Но нет, Астия всего лишь стихла, изготовилась к броску на своего врага, и вот он, удобный момент настал. И Альзорий не был готов… Из-за своего легкомыслия теперь он оказался ослаблен ядом коварного и сильного зверя.
— Приказывайте, куда изволите отходить, Ваше Величество. — не решаясь указывать на свои измышления по этому поводу, осторожно проскрипел генерал-легат.
— Куда, куда… Домой, в Саргию, в направлении Кастелата… — угрюмо проворчал Альзорий, устремив невидящий взор в сторону саргийской столицы.
— Аж так глубоко в тыл?! — ахнул (III) — ий, забыв даже о том, что глас его должен скрипеть, как старое тележное колесо.
— Нам не остановить их тою силою, что осталась в моих руках… — с недюжинной фрустрацией Альзорий уставился на свою раненую руку, стиснув кулак здоровой со скрипом в рукавице. — Но по пути на север мы измотаем их, заодно набрав достаточно подкреплений в тылу.
— Воля Ваша, Величество… — явно неодобрительным тоном вспомнил про свой скрип генерал-легат.
— И да, передайте через своего адъютанта генералу-легату (I) — му приказ о снятии еще части войск с куттских гор. — тяжко вздохнул Альзорий. — Они нам явно понадобятся…
Замерев на мгновение, словно желая еще надежнее запечатлеть послевкусие поражения, Альзорий тихо, лишь для себя одного, пробормотал:
— Предстоящие бои станут или концом моей истории, или ее новым началом…
* * *
— Приор, сарги ушли ночью. — слова докладчика неприятным дребезжанием отдавались в тяжелой голове Артемира. — Как и было велено, за ними отправился верховой дозор.
Пытаясь связно ответить, Артемир было открыл рот, но вместо слов полилась несвязная каша, и приору пришлось с минуту приходить в себя после ночевки, дабы в понятной форме отпустить капитана.
— Дурно же ты выглядишь, словно вместо сна ты пребывал в компании смерти, и едва смог ее выгнать. — Датокил, опрятен и свеж, зашел в палатку приора сразу же, как ее покинул капитан. — Пойдем же, нам следует попрощаться с Кориганом. Ты ведь уже знаешь?