Алракцитовое сердце
Шрифт:
– Почему ты так считаешь?
– после долгого молчания спросил Деян. Они по-прежнему неторопливо, с чинным спокойствием брели по тропе, но его ладонь на перекладине костыля вся взмокла. Чародей не смог бы сделать то, что сделал, без "вдовьих слез", а после зелья не имел ни единого шанса выжить; он и без того умирал. Смерть его была объявлена: своими ушами Деян слышал похоронный залп. И все же еще ночью ему тоже приходило в голову, что для Венжара ен'Гарбдада было бы слишком щедро отправить в глушь в память о бывшем друге целый отряд; как ни старался, он не мог отделаться от этой мысли...
Впереди между деревьями показалась Сердце-гора.
– Вокруг иногда что-то такое
– Эльма досадливо поморщилась.
– Иногда я будто слышу шаги, когда рядом никого нет. Или как тень какая мелькнет...Нет, Деян, я уверена: мне не кажется. Случались и страньше вещи: то яма за ночь нужного размера станет - будто земля сама собой просела; то гора щебня вдвое вырастет, то инструмент потерянный сам собой найдется. А на днях двоих наших неумех едва бревном не зашибло, когда веревка лопнула: прямо на них летело, но наземь хлопнулось рядышком, как будто оттолкнул кто.
– Повезло, - неуверенно возразил Деян.
– Может, повезло. А только офицер, который над солдатами самый старший, - когда приказы отдает, по сторонам все поглядывает.
– Эльма оглянулась и сама.
– Хочешь - верь, не хочешь - не верь, Деян. Но странно все это. Я однажды пыталась заговорить с ним, когда была одна: никто не ответил, но мне казалось, меня слышат... И бабушка кого-то видит иногда: но ее, правда, не поймешь.
Они вышли к развалинам; громадина Сердце-горы загораживала оранжевое закатное солнце и отбрасывала огромную тень, погружая лес в полумрак.
Деян внимательно оглядел невысокие, по колено, остатки стен - именно там, по словам мальчишек Солши, они впервые увидели "большого" и "маленького" дядьку; но сейчас на развалинах никого не было.
– Я очень хочу поверить, Серая. Но не могу, - с горечью сказал Деян.
– Потому как этого не может...
И тут что-то чувствительно ударило его в спину повыше лопатки.
– ...быть, - произнес сзади знакомый голос.
– Да, Деян?
Деян резко обернулся. Чародей сидел на большом, в два человеческих роста, камне, отколовшемся когда-то от Сердце-горы.
– Я когда-то уже рассказывал тебе о разнице между несбыточным и несбывшимся, - сказал Голем.
– И о том, как порой несбывшееся становится былью.
Он выглядел намного лучше, чем в последний раз, когда Деян его видел: лицо больше не имело нездорового оттенка, седая бородка была аккуратно острижена. Одет он был в черный мундир наподобие тех, что носили старшие офицеры при штабе Венжара ен'Гарбдада - но без нелепых украшений: только от плеча к груди шли три тонких золотых шнура.
– Мне сказали, ты погиб, - сказал Деян, совершенно растерявшийся.
– Слышал то же самое о тебе: даже видел имя в госпитальных списках, - сухо сказал чародей и обратился к Эльме:
– А ты молодец, девушка: раскусила меня.
– Здравствуйте, милорд.
– Эльма улыбнулась чуть натянуто, как-то настороженно.
– Но зачем вы прятались?
– Трусил посмотреть тебе в глаза, - с болезненно-кривой усмешкой произнес Голем.
– И сказать, что твой друг, которого я обещал вернуть живым и здоровым, лежит где-то в общей могиле, которую я даже отыскать не смог. Надо думать, ему пришлось немало постараться, чтобы все это устроить... И он не стал утруждать себя тем, чтобы оставить мне хоть какое указание на то, что ему удалось уцелеть: не затем прятался. Потому до вчерашнего вечера я ни мгновения
– Я был не в себе. И не желал иметь дело с твоим приятелем ен'Гарбдадом, - пробормотал Деян; ему было неловко - но не хотелось ни сознаваться, ни извиняться.
– А со мной еще меньше: не увиливай, - отрезал Голем.
– Признаться, вчера я был на тебя очень зол, Деян. Но потом поразмыслил и понял, что у тебя тоже есть веская причина на меня сердиться; и не одна.
Он наконец спрыгнул с камня и подошел; ступал он бесшумно и пружинисто, как кот.
– Так что давай забудем. Здравствуй, Деян.
– Голем протянул ему руку.
– С возвращением домой.
– Рад, что и ты выжил.
– Деян, все еще не вполне опомнившийся, пожал ее.
– Но как тебе удалось уцелеть? И кого тогда хоронили с таким шумом? А тебя объявили мертвым...
– - Старожский Голем мертв, - сказал чародей.
– А я жив. Так лучше всем. Кроме меня; но я был не в том состоянии, чтобы возражать.
Деян поймал его взгляд, как-то нехорошо остекленевший, - и сердце ухнуло в пятки.
– Неужели Джеб?..
– Да. Он сделал вместо меня большую часть того, что должен был сделать я, - нарочито-буднично сказал чародей.
– Даже умер.
Деян забористо выругался. Язык не поворачивался попросить обо всем рассказать по порядку, но Голем угадал его желание и продолжил сам:
– Пока я пил и крушил мебель на постоялом дворе, Джеб через своего нового приятеля-барда связался с тремя небесталанными чародеями от моего имени и склонил их на свою сторону: среди молодых давно назревало недовольство бездействием Круга. Один бы я вряд ли смог надолго задержать речной поток, несмотря на "вдовьи слезы"; но Джеб и его союзники нашли меня, когда я прикидывал место для плотины, - и мы объединили усилия. Большие дела в одиночку не делаются: мудрость старинная - скверная, но верная.
– Сумасшедшая Вильма говорила так же, - сказал Деян.
– Последнее, что я помню ясно, - как выпустил тварей повертухи, - продолжил Голем.
– Потом меня скрутило; дальше мрак. Я - и все остальные - были уверены, что смерть найдет меня в положенный срок: никто еще не переживал полной порции "вдовьих слез". Но юный потомок старого приятеля и его командир оказали мне услугу.
– Ян Бервен и полковник Ритшоф?
– Они, - кивнул Голем.
– Ян боялся моего гнева, но настолько не желал оказаться причастным к моей смерти, что решился вылить часть зелья и разбавил водой; Ритшоф его хитрость заметил - но не стал мешать, опасаясь за жизнь своего гроссмейстера ен'Гарбдада. А я был уже слишком плох, чтобы обнаружить подмену... Джеб вместе с союзниками довел чары до конца и провел под моим именем переговоры: в нынешнее время мало кто знает, как я выглядел, а те, кто знают, помнят и то, что прежде я свободно мог говорить его устами. В обман поначалу поверили все, кроме Венжара, который меньше всего желал раскрытия. Дальше Джебу следовало бы занять мое место: однако он отказался. Я все еще дышал, и он отдал свою жизнь - вернул на место ту искру силы, которую я столетья назад вложил в него, - чтобы продлить мою... Просто рассыпался прахом. Помешать ему никто не мог. Да и не хотел: смерть Старожского Голема позволяла избежать смуты и некоторых неприятных вопросов насчет земельного наследования и места в Круге. Венжар сказал - он просил передать тебе благодарность, Деян. И пожелание жить дальше не стесняясь того, кто ты есть.