Америка, которую никто не открывал
Шрифт:
Крис: «Ты не можешь этого знать наверняка. Про ее внутреннее счастье или горе.»
Я: «Локи не тот парень, кто сможет в этом разобраться.»
Крис: «Вот поэтому и начни встречаться с ней. И если тебе так надо— раскопай эту тайну. Если я буду в настроении, то даже помогу тебе.»
Я лег спать думая лишь о том, что теперь не смогу спокойно смотреть на ее улыбку.
Но я смотрел и не нервничал. Я нервничал, когда она начинала кокетничать с другими парнями. Ее глаза дико блестели— как у охотника, поймавшего великолепного оленя. Находясь рядом (а в такие моменты я всегда появлялся рядом, потому, что не мог
Этой статистики было чертовски недостаточно чтобы понять, какие именно парни нравятся Америке.
Со мной и Крисом она поддерживала полудружеские отношения— мы еще раз были у нее дома и на сей раз я оставил заказ.
— Под какое настроение? — спросила Америка, сидя в своей очаровательной хлопковой пижамке цвета заварного крема.
— Под свое, — я улыбнулся, а она на долю секунды сузила глаза.
Но только на долю. Потом тоже улыбнулась.
— Ммм… А зачем тебе знать, какое у меня настроение?
Я занервничал. Крис был в Nirvanе— во всех смыслах. Он подпевал Курту Кобейну, качаясь, как в трансе. На него рассчитывать было нельзя.
— А почему ты не хочешь о нем рассказать?
Я понимал, что чересчур загнул, но пути назад не было. Америка уже не просто суживала глаза— она их сощурила настолько, насколько могла и от нее так и сквозило недоверчивостью. Комок подозрительности.
— Почему же не хочу? У меня все хорошо.
Я улыбался, вкладывая в свою улыбку весь интерес, на который был способен. Она была раздражена, ее узкие ноздри то и дело вздувались.
— Кстати. Тони Бейт устраивает вечеринку в пятницу. Пойдешь? — она перевела тему, чтобы дать себе время успокоиться. Я кивнул.
— У Тони самые сумасшедшие вечеринки.
— Да?.. В моей прошлой школе была одна девушка, и у нее были по-настоящему бешеные вечеринки. Полицейский участок стоял рядом с ее домом и копы только и успевали, что развозить нас по домам.
— У Тони все всегда заканчивается также.
— Ты любишь пить?
— Не очень.
— А я обожаю. Обожаю это состояние, когда все фиолетово. Когда тебе весело лишь потому, что тебе не грустно. Когда всем твоим поступкам есть оправдание.
Она осеклась, а я благодарил судьбу за это ее откровение.
Занавес дрогнул— Америка могла перестать быть загадкой уже в эту пятницу.
Глава 3
В пятницу я после школы пошел домой к Крису. Его мама— худая женщина, которая вот уже столько лет носила одни и он же джинсы клеш с нашитой на колене аппликацией, — поприветствовала меня горячими сандвичами и неким подобием йогля (в ее исполнении это звучало очень необычно, и хоть мисс Себ была далека от нот старинной песни пастухов, мне понравилось). Крис тут же потащил меня в спальню выбирать наряд. Боже, он устроил мне
Мы болтали, лежа у него на кровати и запивая обжигающе горячие бутерброды колой. Я на этот час даже как-то забыл про Америку с ее загадками.
Но когда я вспомнил, то тут же начал гудеть Крису в ухо про всевозможные варианты развития событий, в ходе чего Америка может стать чуточку понятнее.
— Чувак, ты уже бесишь, — Крис тихо и без зла выдохнул, вытирая лоб. Я прикусил губу— на самом деле я легко мог представить себе раздражение Криса.
— Прости… Я не знаю, что это за глупая потребность во всем разобраться. Наверное, у меня просто слишком скучно в личной жизни, вот я и лезу в чужую.
Крис театрально воздел руки к небесам, потрясая ими.
— Слышишь ли ты, Иисус Христос, что сказал этот человек? Обещаешь ли ты наказать его всеми возможными способами, если он откажется от своих слов? Спасибо, Иисус. Мы ловим этого подонка не слове. Аминь.
— Аминь, — я смеялся (точнее, ржал как конь), и стоит отметить, что при всех недостатках Крис обладал отменным чувством юмора.
— Слушай сюда внимательно. Ты либо начинаешь вести активную деятельность, либо забываешь про эту девку.
— Всего два варианта?
— Ни граммом больше.
Но я видел еще один выход— просто подружиться.
Мы не ели весь день— специально чтобы влезло больше пива на вечеринке. Весь день мы то делали уроки— читали друг другу вслух на латыни, решали примеры, пытались выдумать очередную причину, почему мы не выучили формулы, — то читали Шекспира. Я знаю, что сейчас вы подумали— мы, в диких муках, роняя головы на стол от усталости долбим «Гамлета», поминутно отвлекаясь на малейшие шумы. Нет. Да, из предыдущего рассказа Крис мог показаться вам этаким тупым донжуаном— профессор в девушках, ничтожество в учебе. На самом деле Крис был умным и по жизни— он умел как-то так взвесить все «за» и «против», чтобы это не заняло больше минуты, но вывод все равно оказался верным. Мне этого немного не хватало— я был мнительным, нерешительным. Крис же вроде и в омут с головой не бросался, и все у него получалось.
Так или иначе— совсем незаметно подкрался вечер. Я сбегал домой переодеться, договорившись с Крисом, что мы встретимся уже у Тони.
Едва я переступил порог дома, как услышал вой. Это была музыка— громкая, стучащая, от которой и самому хотелось выть.
Я сердито приподнял край штор— дома было жутко темно, родители жгли где-то в ресторане, а кто-то врубил эту ужасную музыку.
Я ничего не мог видеть, хоть наша улица и была отлично освещена.
Вдруг раздался скрежет колес, дикий крик. «Авария»— пронеслось у меня в голове.
Но нет— из-за поворота вылетела огромная машина, что-то типа джипа для сафари, только с разноцветными прожекторами. В джипе ужасно громко играла музыка, прожекторы ослепляли, да и машина ехала слишком быстро— я не успел разглядеть, кто там сидел.
Возле дома Тони стояла ну просто куча машин— выпускники, конечно же. Чуть поодаль аккуратным рядом, один к одному сверкали начищенные мотоциклы— несколько лет назад в нашей школе организовали клуб байкеров. За стоянкой был бассейн— там играла музыка, была куча народа и все как один в стельку пьяные. Я пригляделся— нет ли там Америки?..