Американские байки
Шрифт:
После этого наша грозная мадам опускается на стул, который издаёт протяжный неприличный скрип. Никому и в голову не приходит прыснуть в кулак или кинуть соседу двусмысленный взгляд. Мы молчим… Мы думаем…
Через неделю самые лучшие ученики области собираются в актовом зале школы № 23. Среди них и я. Я не отличница и не тяну на медаль, не протеже кого-то из учителей. «Тёмная лошадка». Одной из лучших учениц потока я стала лишь к концу восьмого класса. Киндер-сюрприз. В табеле – четвёрки и пятерки в соотношении фифти-фифти. Но на этот конкурс пошли все самые сильные. Отборное мясцо. Все будущие медалисты. Честь, ум и совесть, золото и серебро нашей школы, города, области. Грамотами обклеена стена в комнате и часть прихожей. За два года до выпуска я смогла выбиться из махровых троечников в топ-успевающие класса, что даёт мне право присутствовать здесь наравне со всеми. Неброско, но элегантно одетый, с серыми слюдяными глазами молодой человек объясняет простые правила. Конкурс открывает двери всем. Проходит
Десятый класс совпадает с выпускным годом в художке. Я, пыхтя, как лошадка, везущая хворосту воз, бреду на красный диплом. В довершение всех этих радостей на мою голову мартовским сугробом обрушивается любовь. Лав, лямур, аморе. Есть Бог на свете, кульминация её пришлась на сиреневый месяц май, когда большая часть экзаменов уже была за плечами, иначе я бы загремела в жёлтый дом с жизнерадостным звоном пустого ведра по лестнице.
Но сначала учебный год. Адские девять месяцев пахоты. Осень, зима и весна, полные мозгосжирающей, невыносимо трудной, почти убийственной для подростковой психики работы. Распорядок дня примерно следующий: с утра школа, потом домой – на обед, где я провожу полчаса в рыданиях – нервишки сдают; десять минут на «покушать» и – в художку. После художки – к бабушке. От ДХШ до бабушки двадцать минут ходу. С ней живёт моя старшая сестра – та самая зубрила-отличница, святым ликом которой меня только ленивый не ткнул в течение этих лет. Она-то и натаскивает меня по английскому. И только спустя годы я осознаю, что она положила своё время и амбиции на алтарь моих будущих профитов. Она так же параллельно шла по аналогичной программе, только студенческой. И не прошла, хотя была одной из первых.
Мы учим и зубрим, зубрим и учим. Сказочный язык Джима Моррисона и Гарриет Бичер-Стоу. Особенно прекрасными кажутся отзвуки его долгими зимними вечерами при неверном свете свечи. Почему свечи? Вопрос в студию – кто знает, что такое «веерные отключения»? Те, кто бывал на «северах», отлично знаком с этим чудным явлением. Это когда город накрывает снежным бураном и обрывает к чёрту все провода. Коммуникации совершают асталависту, и наступает каменный век. Воду и свет дают по часам. Три часа есть свет, но нет горячей воды. Следующие два часа нет воды горячей, но есть свет. Или воды нет совсем. Или нет воды и света, а потом сразу есть. Масса вариаций на самый изысканный вкус. Поэтому гранит TOEFLа [4] частенько приходится грызть при свечах. Читать-зубрить. Зубрить-повторять. Бам-бам-баммм – бьют бабушкины старые часы с маятником, духота давит на сонные веки, иней затягивает в кружево тонкие стёкла окон.
4
TOEFL – Test Of English As A Foreign Language. Был разработан для тестирования навыков владения английским языком (чтение, письмо, устная речь, восприятие речи на слух).
Возбуждение охватывает даже тех, кто и не думал участвовать в конкурсе. По большому счёту, основные бои без правил идут даже не между студентами – между двумя учителями – моей Скалецкой и холмской Филь. Два заслуженных преподавателя, лучшие учителя области. Грудь в медалях, ленты в якорях. Это не конкурс – кровавая баня. Борьба за статус. Но, к сожалению, я не ощущаю никакой поддержки. Мою учительницу легко понять – на меня не делают ставки. Есть же медалисты. Какой смысл заниматься мной, если есть бесспорные лидеры – уж они-то не подкачают. И когда вражеский военачальник Филь чуть ли не под дверью ползает возле аудитории, чтобы подслушать, почувствовать, вынюхать хоть каплю информации, которая поможет её птенцам, я огребаю один-единственный комментарий в ответ на простой вопрос. Больше не подхожу. Да я и сама не сильно-то верю в успешность данной эскапады. Просто пашу, как лось. На веру и надежду времени уже не остаётся.
На первом круге вылетают все любители. На втором остаются твёрдые хорошисты, но и их вымело поганой метлой. Каким чудом удерживаюсь я – большой вопрос. Остаётся третий круг ада – интервьюирование. И тут ТОЕФЛ по боку. Насколько у меня бедный разговорный, я даже не подозревала. У нас очень жёсткая программа: мы учим историю Америки вперемешку с её ископаемыми и политикой, знаем, как называются ящерицы, живущие на юге Техаса и что предпочитают коренные жители Америки на ужин. Мы можем выдать это на уроке в лёгкую. Но свободно разговаривать об этом с носителями языка… Бесперспективняк, как говорят на нашей южной окраине.
На улице март. Бреду от бабушки по ледяным дорожкам меж ноздреватых этажей сугробов. Бабушка живёт в центре, от неё везде близко. На выходе сестра суёт мне папку с моими рисунками – на, возьми! Будет не о чем разговаривать или запутаешься – покажи им. Расскажи, о чём рисуешь, хоть время убьёшь.
В классе два парня. Америкос и русский. Лежат на диване утомлёнными солнцем тюленями – весь день слушали, устали. Спрашивают вяло. Голова гудит, как бабушкина чугунная сковородка, если ей двинуть по батарее-гармошке. Руки
Выхожу несколько воодушевлённая. Ладно, хоть не всухую. Ощущение, как мешок с картошкой с плеч скинула. Всегда так накрывает, когда заканчиваешь что-то важное, и результат ещё не известен. Ощущение необычной лёгкости и отупения. Пустота какая-то, будто воздушный шарик проглотила. Будь что будет. Да пропади оно! Прошла – не прошла. Уж как есть. И иду к бабуле кушать борщ. Постный. Со сметаной. А потом под клетчатый верблюжий плед – и спать…
Однажды прихожу домой, а на пороге мама – просто светится. Как-то очень сильно светится. Ослепляет прямо. Палится по полной программе. Я сразу догадалась. А потом выпускной в художке. Красный диплом с напутствием – «за энтузиазизм» – как-никак экстерном закончила. Дешёвое красное вино в ближайшем садике и поцелуи в подъезде. А в мае – первая любовь. Орущие в кустах котики и водка из горлышка. Угрозы бросить всё и остаться, если мужчина моей мечты не поступит в Хабаровск, тревожные лица родителей – всё было. Но вселенная справедлива, ей-богу. Моя первая любовь поступила, точнее поступил, дай Бог ему здоровья и всяческих благ. А я, за отсутствием романтических альтернатив, двинула за апгрейдом в тридевятое царство.
Сначала нас заслали в Москву на общие сборы. Недельки на две. А потом – в ЮэС. И когда после утомительного перелёта меж клочьев облаков прорезались очертания Нью-Йорка, я плакала. Жалела, дура молодая, свою любовь, которая испарится безвозвратно через год при первой же встрече. И в голове заезженной пластинкой вертелось бутусовское: «Гуд-бай, Америка, о-о, где я не был никогда. Прощай навсегда!» Осознание происходящего до меня дошло чуть позже. Когда стало кристально ясно, что сбылось. Я прорвалась. Вопреки всему. Вопреки всем неласковым наставникам, надутым медалистам и отсутствием веры в меня. Чётко осознала, что всё возможно. Все желания, тайные мысли, всё то, о чём страшно даже мечтать. Достижимо всё. Абсолютно.
Байка 2. Первая любовь
Русские мужчины поразительно некрасивы. Всегда пьяны. Носят бороду, которая служит им подушкой, полотенцем и мухобойкой. Любимая одежда: зипун, спортивные брюки с лампасами и лаковые туфли. Водят с собою бурого медведя на цепи, который поёт песни и одаривает встречных пряниками. Это по праздникам. В будние дни мишки выполняют функции тяговой лошади, собутыльника и бодигарда.
На меня упала любовь. Именно так, как падает кирпич на голову ничего не подозревающего прохожего. Моя душа от края до края заполнена мохнатыми клубками мартовских котиков, их вопли отдаются болезненным звоном в каждой клетке тела. Не знаю, чем именно они там занимаются, но во всём организме происходит бесконечная возня и шуршание. Ощущения, как после тарелки прокисшего супа: голова взрывается фейерверками, перед глазами плывёт, а в животе мечутся взбесившиеся твари, вызывая неконтролируемые спазмы. Сказать по правде, известный интерес к этому перцу я испытывала давно, но при нулевых шансах получить хоть какой-либо фидбэк [5] чувства мои пребывали в узде достаточно долго. Мне не привыкать страдать по очередному парню тайком. Как бы сказали мои американские друзья, I am a trooper [6] .
5
feedback (англ.) – отклик, отдача.
6
I am a trooper (англ.) – Я стреляный воробей.
Я часто вижу, как нечто, размахивая сальной гривой, с дикими воплями проносится мимо. Андрей старше меня на год, с длинными волосами цвета творожной сыворотки, по слухам – барабанщик в группе, играющей тяжёлую музыку. Этот джентльменский набор действует на меня как сладкий яд, не имеющий антидота.
Все мои любовные страдания заканчиваются одинаково – я хожу за объектом вожделения по пятам, угрюмо сверлю его спину взглядом и тайком мечтаю о поцелуе за углом школы. Как всегда, мечтаниям этим не суждено сбыться: я ношу ярлык смоляного чучелка так давно, что он уже стал частью меня. Единственный шанс покончить с безответной любовью – переключиться на кого-нибудь другого. Клин клином. Втрескавшись в Андрея, я и на этот раз не строю иллюзий на тему возможного хэппи-энда. На решительный шаг меня подталкивает сестра: мой собственный опыт настолько ниже ватерлинии, что я беру помощь зала. Но терять мне нечего, кроме своих цепей-комплексов, наверное, поэтому я и соглашаюсь на этот откровенно безумный план.