Американские байки
Шрифт:
В день Хэ я подхожу к Андрею на переменке и шлёпаю на подоконник папку со своими рисунками как повод завязать разговор. Атакуемый объект явно озадачен, но быстро берёт себя в руки. Как раз вовремя – это спасает меня от немедленного и позорного бегства. Парень рассматривает работы, ухмыляется, что-то говорит. Вкусно, с удовольствием ковыряет в ухе, но я, с головой погружённая в романтическую дурь, не обращаю внимания. К моему облегчению, после нескольких мучительных минут Андрей приглашает меня встретиться, после чего с достоинством удаляется. Уже второй раз в жизни мои каракули выручают меня! Таки я талант?
Следующий час я сижу в туалете и ловлю ртом воздух. Мне пятнадцать с половиной лет, меня зовут Наташа, я – студентка школы с углубленным изучением английского языка города
Всё моё детство прошло под яростные попытки мамы внушить аксиому, что секса ни в Союзе, ни вообще где-либо в мире не существует. А люди размножаются почкованием после просмотра мультиков про дружбу Буратино и девочки с голубыми волосами. При том, что в те лохматые времена в СМИ была жёсткая цензура, моя мама умудрялась цензурить эту цензуру сверху, противореча логике, здравому смыслу и всем человеческим законам. Если по телевизору показывали сцену типа поцелуя Румянцевой с Рыбниковым под ёлочкой в лесу, мама коршуном слетала с дивана и, растопырив крылья байкового халата, закрывала ими и без того маленький экран. Благодаря стараниям родительницы, до пятнадцати лет я сидела задницей на картах, как единственная нецелованная в компании, поскольку это, по старинным девичьим приметам нашего двора должно было помочь колоде переключиться из режима игрального в режим гадальный. Так бы я и сидела на картах до седых волос на копчике, но меня спас случай.
Однажды вечером я зашла в комнату, где родители смотрели анонс какого-то фильма. Поначалу не поверив своим ушам, я лишь через минуту осознала смысл сказанного с экрана. Глубокий женский голос произнес таинственную фразу: «Поцелуй меня… там. Ещё ниже…» Я до сих пор не знаю, что за фильм это был – Эммануэль, может, какая, но момент был упущен. Родители щёлкнули клювами и профукали момент, когда мне открылись истины. Мама, побелев щеками, рявкнула: «Как тебе не стыдно, иди спать!», но ситуацию уже было не исправить. Крепкий сон, как панацея от всех хворей в нашей семье, мне не помог – я крепко усвоила, что целовать, оказывается, можно и «туда».
На исходе мая 19.. года я пребывала в уверенности, что первый поцелуй должен достаться Андрюше-барабанщику и больше никому. В том, что поцелуй этот состоится, сомнений у меня не было. Обладая нулевым опытом в амурных делах, я шкурой чувствовала, что единственной причиной, побудившей мальчика пригласить прогуляться может быть лишь желание засосать тебя в укромном уголке. До этого момента на целомудренность мою никто особо и не покушался. Слыла я барышней бесцветной наружности, в качестве бонуса угрюмой и строптивой до безобразия. Поэтому я ждала этого великого события, будучи невинной, как ромашка в поле – не целованной нигде. И вот случилось, вот стряслось. Приглашение было получено, и я жила ожиданием того недозволенного, что уже попробовали все мои одноклассницы, а некоторые даже там, куда просила поцеловать томная женщина с экрана – мальчишки на переменах хвастались, добавляя волнительных подробностей.
Планы по обретению первого опыта (ночь на лепестках роз при неверном мерцании свечей) ощутимо продвинулись. Но. Всегда, блин, есть это «но». В лучших традициях бульварных романов графиню лобызал не заснувший граф, а мавр, в чьи обязанности входило размахивать павлиньим пером над кроватью хозяев. Нетрудно догадаться, что поцеловал меня первым не Андрей. Потому что до этого произошло ещё одно знаковое событие.
Сегодня выпускной в художке. Откушав три литра чаю, умяв по два куска шоколадного торта и выслушав напутствия учителей, мы отправляемся в ближайший садик. В сетке-рабице огромная дыра, и мы без труда проникаем внутрь. Мальчишки припёрли какой-то адский шмурдяк по цвету, вкусу и запаху напоминающий перебродивший борщ. Пьём из горлышка, отставив мизинец в сторону – ужасно элегантно, как мне кажется. Так пьют кофе из фарфоровых чашек приличные мамзели в фильмах про любовь.
Меня
В эту ночь я прокрадываюсь в свою постель многоопытной женщиной. Каким-то неведомым мне до этого момента девичьим чутьём я понимаю, что о количестве мужчин, с которыми довелось целоваться до первого поцелуя, надо молчать даже под пытками, чтобы не прослыть особой легкого поведения и сохранить шансы когда-нибудь выйти замуж.
Байка 3. Отъезд
Русские много пьют. Выпивать с утра за завтраком считается хорошим тоном. После залпом выпитой водки рюмку бросают через плечо, отчего у русских в кухне под ногами постоянно похрустывает стекло.
Несколько недель, проведённых с Андреем и его друзьями до его отъезда в Хабаровск, выбивают меня из привычной серой колеи. Из угрюмой нецелованной школьницы я превращаюсь во вполне самодостаточную часть компании, и – о, великий Ктулху! – все остальные в ней – парни! Ребята, об общении с которыми ещё месяц назад я и не мечтала. Два Ромы – чёрненький и беленький, Леша Дапира, Ёж, Кура, Миха. Они кажутся мне почти что небожителями – недосягаемо красивые, гордые, ослепительные мачо пивных ларьков. У меня кружится голова от одной лишь возможности соприкоснуться с их величием. Я самая счастливая на свете!
Не в силах полностью соответствовать их раскрепощенной манере вести себя, я тенью следую за новыми приятелями по пятам, боясь спугнуть своё невиданное счастье. Но они, как и любые боги, снисходительны и добры ко мне. Я – младше их и заметно тушуюсь, они это прекрасно понимают. Поэтому мои побратимы оделяют меня своим вниманием в достаточной мере, чтобы я не почувствовала себя лишней, но и не пыталась сбежать от излишне навязчивого внимания к моей скромной персоне. Я лопаю шоколадки и яблоки, которые неизменно перепадают мне, как единственной девушке в компании, и тихо таю от удовольствия.
Когда Андрей уезжает поступать в Хабаровск, я чувствую, как мой новый бесценный мир трещит и лопается по швам. Я без сомнений отдала бы всё, что имею, за возможность повторить два этих упоительных месяца. На глазах умирают дорогие моему сердцу миражи. Деревья, небо, трава – всё сливается с цветом асфальта, рассыпается пеплом сожжённых дневников детства. Я чувствую себя малолеткой, которой подарили красивый леденец и тут же отобрали, пребольно щёлкнув по носу в назидание. После отъезда Андрея никто не будет возиться со мной, и даже поездка в Америку на фоне этого эпик фейла [7] теряет свою привлекательность. Я судорожно цепляюсь воспоминаниями за вчерашний день, и мне некому помочь. Я всерьёз задумываюсь о том, чтобы отказаться от американской программы. На родительскую мантру «сколько ж сил-то потрачено, ой-ой-ой» отвечаю своей заезженной пластинкой: «если Андрей не поступит, я останусь».
7
epic fail (англ.) – глобальная неудача, провал.