Американские дикари

МакЭвой Дж. Дж.

— Вот и моя Мел. Я думал, ты утонула в чаше с радугами и пылью эльфов.

Выражение ее лица, а также тот факт, что ее рука теперь тянулась к пистолету, заставили меня улыбнуться. Как будто у меня и так было недостаточно шрамов от ее пуль.

— Тебе нравится выводить меня из себя?

— Вначале перепады твоего настроения сводили меня с ума, теперь я нахожу их немного возбуждающими.

Это подействовало; она вытащила пистолет и направила его мне в голову.

Я ухмыльнулся.

— Убери это, пока не навредила себе, любимая.

Ее руки сжались в кулаки,

и я ждал этого, но она остановилась, убрала пистолет и покачала головой.

— Ты сукин сын. Ты пытаешься развлечь себя, потому что тебе скучно. Если мы поссоримся, ты закончишь тем, что будешь трахать меня на полу.

— Я определенно не в таком отчаянии, — солгал я, и она это знала.

Она громко вздохнула.

— Он наблюдал за нами годами, Лиам. Он знает, когда мы спим, когда мы едим, он видел, как мы ссоримся, и только Богу известно, что еще. Этот человек, по сути, жил с нами, а мы были слепы к этому. Да, я знаю, что это не твоя сильная сторона, и если ты хочешь, я могу сделать эту часть одна. Но когда я сказала, что покончить с этим ублюдком, я имела в виду именно это. Я собираюсь стать лучше в его игре. Он проник в мою голову, но я собираюсь проникнуть в самую его душу. Я хочу знать, что он делает и когда он это делает, даже если это означает, что я буду здесь каждую ночь. Я стану его гребаной тенью. Он не имеет права крепко спать по ночам. Он наебал нашу семью, и я собираюсь наебать его наследие, его жизнь.

Она снова посмотрела в прицел и снова наблюдала за ним. Поднявшись, я выглянул в окно, уставившись на мужчину, который снова курил сигару. Дым выходил у него изо рта кольцами. Он выглядел глубоко задумавшимся, и, возможно, именно так ему в голову пришли все его гребаные идеи о том, как нас убить. Агент стоял прямо перед Птицеловом на балконе, наблюдая за окрестностями со всех сторон и щеголяя в пуленепробиваемом жилете.

Интересно, знают ли они, какой тип человека они защищают.

По крайней мере, наши люди знали, кто мы и что мы сделали. Птицелов был монстром другого типа.

— Убей агента, — потребовал я.

— Он поймет…

— Я хочу, чтобы он знал. Я хочу, чтобы он почувствовал, что мы приближаемся к нему. Убей агента.

Она нажала на спусковой крючок и попала агенту между глаз; мужчина откинулся на стекло, прежде чем соскользнуть по нему. Птицелов, все еще в безопасности внутри, выпустил еще одну струю дыма. Он постучал по пуле в окне, прежде чем огляделся, осматривая здания. Он, казалось, не был обеспокоен смертью своего агента; однако другие агенты вокруг него засуетились.

Мел разобрала свою винтовку за считанные секунды.

— Это сигнал нам уходить. Я даю ему час, прежде чем они начнут проверять все эти здания.

— Выстрел услышали по всему миру, — сказал я, заглядывая в дом Птицелова. — Я хочу знать, куда он направляется дальше.

— Смотри, кто присоединился к вечеринке, — сказала Мел, стоя в дверях и ожидая, когда я последую за ней.

Мне не терпелось пожать руку Птицелову завтра, когда мы вернемся в Белый дом.

ГЛАВА 20

«Лжец

знает, что он лжец, но тот, кто говорит лишь доли правды, чтобы обмануть, является мастером разрушения».

— Крисс Джами

КОРАЛИНА

Направляясь к стойке регистрации, я высоко держала голову и пыталась отрицать тот факт, что мое сердце неровно билось. Настолько сильно, что я могла чувствовать, как оно пульсирует в моих барабанных перепонках. Но я не могла сейчас сломаться. Мне нужно было сдержать панику, которая угрожала вырваться на поверхность. Вытащив поддельный значок, я поднесла его к сканеру и издала небольшой вздох облегчения, когда на меня не напал какой-нибудь трехсотфунтовый офицер службы безопасности.

— Большой палец, — потребовал охранник, даже не потрудившись взглянуть на меня, что было действительно обидно, так как я приложила много усилий, готовясь к этому.

— Все в порядке, Коралина, — сказал Деклан мне в ухо.

Я прижала большой палец к зеленой подушечке, чувствуя себя лучше из-за заверений Деклана.

— Спасибо. Хорошего дня, — пробормотал охранник, когда я прошлась по остальным мерам безопасности, которые они установили.

— Они проведут личный досмотр. Не смотри в глаза, просто проходи, как будто это обычная рутина, — сказал мне Деклан.

Я не ответила, вместо этого я попыталась следовать его инструкциям, когда ставила свою сумку на ленту транспортера. Это напомнило мне проверку безопасности в аэропорту — рентгеновский аппарат, металлоискатель и очередь из стоических лиц, ожидающих своей очереди. Оказавшись по другую сторону металлодетектора, я взяла свою сумочку и направилась к лифту. Я вошла, не говоря ни слова и крепко сжимая свою сумку, когда другие люди расступились, пропуская уборщика. Я сняла свою сумку с плеча и открыла ее, не привлекая к себе внимания. Периферийным зрением я наблюдала, как уборщик сунул пистолет внутрь и тихо вышел на следующем этаже.

— Федель встретит тебя на верхнем этаже, — раздался голос Деклана в неразличимом наушнике.

И снова я не ответила. Вместо этого я изучила цифровую панель передо мной; там было шестнадцать этажей, на которые можно было подняться на лифте, а я была только на четвертом.

На десятом он заговорил снова.

— Коралина, выйди из лифта на следующем этаже. Я смотрю на запись службы безопасности, и везде есть охранники. Нам придется прервать операцию.

Я огляделась вокруг и увидела, что остался только один мужчина, мужчина, который продолжал странно смотреть на меня. Он поймал мой взгляд и удержал его.

— Какой этаж?

— Не отвечай, — сказал мне Деклан.

— Какой этаж? — спросил он чуть более настойчиво, протягивая руку за спину.

Дерьмо.

— Коралина, выходи, когда откроются двери.

— Это федеральная собственность. Она закрыта для гражданских лиц. Вам запрещено подниматься дальше девятого этажа, — заявил мужчина.

— Коралина! — Деклан закричал.

Я вытащила наушник и повернулась к нему лицом.

— Простите, вы обращались ко мне?