Амулет мертвеца
Шрифт:
Он собирался побродить под вечер по берегу, по знаменитой лестнице в сорок тысяч или сколько там ступенек, ведущей с ору внизу вдоль обрыва. Поглядеть на невысокий черно-белый маяк. В Анапе он никогда не бывал, в сравнении с Сочи воздух тут казался свежее, без душно-банной влажности, и постоянно дул ветерок.
На его убогой кровати, застеленной пестрым «ковровым» покрывалом родом из СССР, белел аккуратно сложенный лист. Дверь заперта, хозяйки нет. Снаружи на записке четким, изящно волнистым почерком, кажется, писали стальным пером, хотя ерунда, конечно — «Приезжему хладнокровному от коллеги».
С
Внутри той же рукой.
«Завтра в 20 00 клуб «Фламинго», интеллектуальная (и не лень было выписывать) игра «Квиз-топ», стол 6. Ради твоего блага и известной нам с тобой особы из прессы».
Данил изменился не только телом. Раньше он бы зарычал от ярости, теперь — ощутил холодный гнев. Хладнокровный. Да. Я вас хладнокровно на запчасти разорву, если. Если.
И здесь, и теперь нам нет покоя, боги, боги загробного мира.
Даше он ничего не сказал.
Данил как-то не был завсегдатаем ночных клубов. Клубиться удобно тем кто отсыпается днем, как вампиры. А он в прежней жизни был слишком занят — а потом в ней появилась Даша. Тоже любительница домашних посиделок с вином и закатной ленью. К тому же оба не любили шума и гама.
Однако же «Фламинго» оказался вполне взрослым и солидным местом. Розовая птица над черным порталом в подуподвал щелкала загнутым клювом. Но внутри ни визгливого бой-бенда, ни волооких, фальшивых как морковный заяц певиц из Марьиной рощи. Тихая струнная музыка, что-то клавесинно-легкое, приглушенный свет, но не молодежные потемки. Прямо вечеринка «если вам за…» Кстати «за» сколько? Сорок? Пятьдесят? Сто?
Да, юркий, нарочито белобрысый ведущий в блестящем сиреневом пиджачке с низкой сцены негромко (и за то спасибо) выговаривал «добро пожаловать на нашу игру, шестую в сезоне, рады видеть всех веселых и находчивых» и так далее, и тому подобное. На плоских экранах по стенам мигала сине-золотая заставка с четвероугольной академической шапкой и белым мультяшным совенком.
Данил ожидал увидеть за упрятанным в углу столиком с красной шестеркой на табличке мрачную компанию волосатых клыкастых гуляк, почему-то, тьфу ты, в смокингах.
А упыря с два. Там сидела только одна особа. Но зато уж ей привлекать внимание усилий не стоило. Огненно-рыжая красавица с идеальными белыми плечами, в зеленом с изумрудным блеском открытом платье. Что за дела.
Она подняла на Данила знакомый по зеркалу вишневый взгляд и кивнула как приятелю — без фамильярности или принуждения, просто и дружески. Обнаженной рукой, охваченной в предплечье золотым (какая подделка, что вы) браслетом-змейкой с изумрудными глазками. Браслет как намек.
Данил сел, ощущая неуместность застиранной куртки-джинсухи и футболки с огненным тигром. Разозлился. Да что он, на прием к Дракуле? Нормальное развлекательное, скажем так, мероприятие для всех желающих. И не обязательно приходить как на бал полнолуния. В конце концов он не напрашивался.
— В конце концов это я написала записку, — сказала она низким холеным контральто. — И тут нет дресс-кода. Разве что, — она улыбнулась пухлыми алыми губами, — не в купальных костюмах. И давай на «ты», мы свои… — она помедлила, — люди.
—
— На свидание со мной нет.
— Верю.
— Прошу, давай сейчас просто сыграем, у них бывают хорошие вопросы, особенно из истории. Да, я за твое участие уже заплатила, считай это благодарность за визит. Так хочу просто расслабиться и поумничать. Потом погуляем по набережной, поговорим обо всем. И да… я не хочу причинять тебе вред. И той кто тебе дорог. Вы нравитесь мне, оба.
Данил отметил — она не сказала не буду, сказала не хочу. Понимай как хочешь — и если ты меня вынудишь, придется…
Она была опаснее гремучей змеи, он ощущал отчетливо. И все же шарм и обаяние, да, змеи умеют гипнотизировать, так ведь?
Публика, как ни странно, прибывала, похоже, поумничать на отдыхе нашлось довольно желающих. Ну, не все любят бездумно валяться на песочке кверху брюшком. Не наговаривай. Правда, в вечерних платьях не было никого — женщины, даже вполне молодые и симпатичные, поглядывали на них с любопытством и откровенной ревностью. И старались отвлекать болтовней своих мужчин. Те пялились на красотку открыто, на него — с явной завистью. Знали бы вы, старые боевые кони…
Правду сказать, Данилу нравилось, подумал он с легким стыдом, «умничать». Раньше, в той жизни он участвовал в паре-тройке студенческих кавээнов и дружил с «чегэкашниками». Вопросы подбирали с юмором, в математике и физике он был не силен, музыку угадал три раза из четырех(ну, нежно любимых Кобейна и Ди Снайдера грешно было упустить), а вопросы по истории щелкала красавица. Пару вежливо позволила ответить ему, и когда в одном он глупо срезался (карданный вал изобрел не да Винчи, а как раз Джироламо Кардано) — поймал неожиданный прилив злости на себя.
— Как мне вас звать-величать? Не коллегой же?
Она не обиделась на шпильку, поглядела страшными дивными очами как на мальчишку (самое обидное, Данил так себя и ощутил).
— Мы разве не на «ты»? Можно просто Майя. Такое глуповато-весеннее имя, и немного похоже на то, как меня звали когда-то.
— Давно?
— Вопрос даме?
— А давай откровенность за откровенность, — Данил постучал по столу согнутым пальцем, проходящий кудрявый официантик в синем костюмчике сунулся к столу, красотка, скрывавшее в себе чудовище, шепнула что-то, он кивнул с искренней улыбкой — почти влюбленно. А ведь будь вы одни, она б тобой закусила, лопушок.
— Мои года мое богатство. Не меньше сотни. Я и сама уже потеряла точный счет, говорю не из кокетства.
— Да уж, зная твою истинную суть. Какое кокетство (он чуть не сказал «у самки богомола» но вовремя прикусил бедный язык, слабо его пришили в морге).
— А суть у нас одна, — она улыбалась, и Данил снова не мог воспринимать ее кровожадной тварью, как ни старался. Чертова магия. Сам ведь такой, да.
От нее не пахло духами. Вообще не пахло, ну да, хищнику благоухать ни к чему. Разве что легкое дуновение, тень прохладной ночной свежести. Даша тоже говорила ему «ты сам как эта ночь». Никакого разложения, ага, мы выше этого.