Амулет мертвеца
Шрифт:
Ольгер скривился и поставил стеклянную кружку. Пустую.
— Паршивое дело. Если кто решал отказаться от жизни и отдать себя в жертву благим-то богам в мое время — получал на той стороне сил немеряно. Всяких. Ирокез подтвердит.
— Медведь груб, но прав, — сказал Аренк, — одарялись как младшие боги, примерно. Сам я к ним в рай бабочек не попал, но уж наслушался. Странно все же с ней. Ну не верю я, чтобы кто-то с мозгом хотя бы капибары принимал этих балахонистых побрекито всерьез. И решал отдаться выдуманным демонам без договора.
— Она и не принимала, я думаю, — высказал мысль Данил, — кто она ни
Аренк на сей раз кивнул:
— Если бы сэкка явились. Я роюсь в книжных завалах, но этого мало, мало.
— Сэкка разве что… а и правда, Дашку они любят. Я попрошу. Пусть она позовет. Если и ей облом…
— Тогда мы остались без трети союзных сил, — сказал Ольгер, — тролли б их сожрали, блохоносцев трусливых. Чую я, огненная девка еще появится. Какое она имеет отношение к нашим амулетам? Ну, или побравшие ее черти, не знаю. А ведь имеет, худо, если ее зараза будет расползаться. Самим бы не загнуться.
— Как сифилис, — сказал индеец, — ваш подарок, белые.
— Как чума, — ответил Оле, — самое поганое время, Юстинианова. Но она-то к нам не липла. Бродишь в городах, заваленных трупами. И хуже того, еще не трупами. Лежат и смотрят на тебя.
— А кой бес тебя понес в город? — спросил Данил.
— Искал кое-кого.
— Нашел?
— Нашел и вытащил.
— Как-то он спас тонущего котенка. И не съел его. Ну, при мне. Клянусь хвостом Кетцаля, — вмешался Аренк. — Перед тем, правда, свернул пару голов. Тоже при мне.
— Они были плохие, — догадался смышленый Данил.
Викинг пожал плечами.
— Да, раз хотели нас убить. Он сам, кстати, там уложил троих. При мне.
— У меня нет сердца, — ответил индеец, — я рассказывал.
Глава 31. Ведьмы мы али не ведьмы
Даша с идеей попросить помощи у полузверей самой согласилась. Подумала: чтобы не выглядеть навязчивой попрошайкой, найти вечером подвыпившую мужскую компанию, как пристанут, дунуть в свистульку — защитите-охраните… ну, сэкка положим появятся, не вопрос. Обещали — защитят. Вопрос — куда потом девать трупы?
Она хотела устроить сеанс призывания лохматой нечисти в воскресенье, но субботним вечером позвонила Сайха.
Прекрасно освоилась дикая лесная дева, вот и фото в «телеге» выставила. Как обычно, без фальшивых извинений и околичностей, пригласила на завтра приехать, «тебе понравится». Даша осторожно ответила — мол, конечно, с радостью, раз она нужна. А сама подумала «если дело не в убийстве».
Сайха ждала ее возле «Морского змея». Одетая монашески скромно для себя, в дутой серебристой куртке, длинной юбке и замшевых сапожках, все вместе, подумала Даша, потянуло бы ценой на небольшую яхту, если она еще не совсем забыла мир моды, доводилось снимать сюжеты с показов, как же. Впрочем, скрыть броскую красоту не удалось. Если бы Даша была завистлива, наверное, вздохнула бы тайком, но теперь она помигала фарами и помахала рукой. Смешно — золотая куртка и серебряная, блондинка и брюнетка, как на подбор.
Сайха оказалась склонна к впечатляющим жестам не меньше Ольгера.
— Ну вот, мой зверек, знакомьтесь! Даша, это «Ниссан Зет Нисмо триста семьдесят», но лошадей в моторе поменьше, триста пятьдесят, Нис, это Даша, лучшая девушка нынешнего века, — Сайха выговаривала слова четко, даже чуть слишком четко и внятно, шелковисто-низким, красивым голосом. Само совершенство, не то что живая дурочка. — Прокатимся? Права у меня, бак полон. Потом, конечно, праздновать… как то… обмывать?
— Точно, так и говорим. Погоди, а страховка?
— А, я понимаю. Не волнуйся. Мой вождь позаботился. Он обещал поставить туда эти… скоро пуляют… пулеметы и греческий огонь. Броню. И прочие милые вещи, вроде выкидных лезвий в колесах. Я сама нашла, так делали гиксосы на колесницах. Девушке надо быть во всеоружии в таком мире. Хотя по мне он стал безопаснее.
Они уселись в черно-карбоновый салон, вспыхнули оранжевые «глаза» приборной панели. Сайха легко управилась со стартом, положила сильные белые руки на толстенький алькантровый руль, и рванула машину в пересечения улиц. Шумоизоляция оказалась отличной, но утробное урчание Ви-образной шестерки спрятать невозможно.
— Как бы не заработать амулет уже теперь… — у Даши вырвалось вслух, но прежде чем она успела извиниться, подруга сказала.
— Открою тайну. Я не настолько безумная. Ольгер с первых дней посадил меня в симулятор, я только и делала по утрам, гоняла и билась, билась и училась. Сдала ему три испытания, в третьем мы поездили по реальной трассе в Сочи. Так тебе спокойнее?
— Сайха, да, прости, я любопытнее кошки… — Даша отринула стеснение, — ты о себе прежней совсем не говоришь. Кем ты была до… пока не встретила Ольгера? Прости, ну не верю я в бедную рыбачку. Или козью пастушку.
— Не пастушка, верно, — Сайха смотрела прекрасными и жуткими глазами в лобовое стекло, но видела что-то иное, не машины на светофоре. — Ты умница. Дочь вождя, и учил меня отец неженским вещам. Пока не пришли разбойники и не уволокли на корабль. Гуляла девица по лесу, чесала долгую косу… дочесалась.
— Ты про своих что…
— Я не знаю. Надеюсь, у них-то все было хорошо. А теперь неважно, конечно. Эти не стали надо мной глумиться — их вожак запретил. Не от жалости, от жадности, рабыня с непотраченным девством стоит много, много дороже. А потом, после качки и вони, меня выволокли на палубу, и я поняла: кругом совсем другие рожи. Думала кинуться в море, пусть берет себе морской хозяин. Но страха моего и стыда они не увидят. Тут все смолкли, и поглядели на корму. А там стоял Ольгер.
Я сразу поняла, в почете. Кто-то пробормотал «кормщик», второй после вождя, еще бы. А он сказал, забирает меня себе. И никто не возразил.