Аналогичный мир - 2
Шрифт:
— Может, ещё и смокинги? — беззлобно фыркнул Роберт. — На рубашки хватит если, так и на том спасибо.
— Смокинг с джинсами не носят, — возразил Найджел.
— Знаток! — рассмеялся Метьюз. — Но если джинсы, то лопать и дальше из мисок. Так, Роб?
— Так, — Роберт, выходя из кухни, обернулся в дверях. — Из чего мы лопаем, только мы видим, а в чём ходим… — он сделал многозначительную паузу.
— Как говорит Бредли, резонно, — Найджел расставил помятые жестяные кружки. — И сахару меньше класть, верно?
— Как полопаешь, так и поработаешь, — Метьюз взял «кирпич» тёмного хлеба, примерился и отрезал три безукоризненно одинаковых
Убрав деньги в тайник, Роб вернулся на кухню и сел к столу. Найджел налил всем кофе.
— Ну, по кружечке с устатку, и завалимся, — Метьюз губой попробовал: не горячо ли.
Роберт молча кивнул, устало обхватив кружку большими ладонями.
— Уголь нужно купить, — вдруг сказал Найджел. — У нас ведь под уголь котёл стоит. И столько всего по хозяйству нужно…
— В том-то и дело, — Роберт обвёл их усталыми глазами. — Я ночью проснусь и лежу, считаю, считаю… Голова пухнет. На тепле экономить нельзя. Дело загубим. На еде нельзя. Не будет сил работать. Кремы ещё, растирки… Одна прачечная сколько стоит…
— Самим если стирать… — начал Метьюз.
— Сами мы так не сделаем, — перебил его Найджел. — Говорили уже. И чего мы опять по кругу пошли?
— Так думаем об этом, — хмыкнул Метьюз. — Мы ведь знали, на что шли. Помнишь, Бредли говорил. Нанялись бы, получали б зарплату и ни о чём таком не думали. Ведь сами захотели своим делом жить.
— Да, — кивнул Роберт, — всё так. И я не жалею. И назад не поверну.
— Не о повороте речь, — Найджел допил кофе и встал, собирая кружки. — Хватит, мы сейчас по которому разу пойдём. Ну, хоть по рубашке купим, и то удача. А с посудой тогда подождём. В самом же деле, — он быстро обмыл кружки под краном и поставил их сохнуть, — что важнее? Миска или каша в миске? — и удовлетворённо улыбнулся, услышав смех Роберта и Метьюза.
— Поздно уже, — отсмеялся Роберт. — Пошли на боковую.
Так, смеясь, они и разошлись по своим комнатам.
Найджел быстро разобрал постель, выключил свет и уже в темноте разделся и лёг. На шторы они ещё не накопили, вот и приходится… Первый этаж всё съедает. Но зато сами себе хозяева. А что крутятся они, так все крутятся, перебиваются, как могут и чем могут. Им ещё получше многих. Конечно, аренда, налоги, да ещё ссуда на них висит, но это у каждого своё, и разве тогда они думали об этом? Нет ведь, одна мысль была — выжить…
…Распределитель был набит так плотно, что в камерах даже драк не было. Для драки хоть какой-то простор нужен. И когда его впихнули к работягам, тем, очумевшим от многочасового стояния, было уже всё равно. Хоть спальник, хоть чёрт, хоть… лагерник. Просто ещё один, что место занимает и дышит. Он успел, пока надзиратель даже не вталкивал, вдавливал его в плотную стену из тел, прикрыться руками, и теперь стоял спокойно, стараясь не привлекать внимания. Спальникам везде плохо, а уж джи ещё хуже…
…Найджел недовольно крутанулся на другой бок. Опять это в голову лезет. Давно уже спал спокойно, и вот… Только подумал о прошлом, а оно сразу рядом. Ну его, год уже скоро будет. Он лёг поудобнее, закрыл глаза…
…- Во двор, скоты! Пошёл! Пошёл! Пошёл! Вперёд! Шевелитесь, чёрт вас…!
Крики, свист плетей и дубинок, топот множества ног и сквозь этот шум еле различимые тихие голоса надзирателей, когда они между собой.
— Из-за чего спешка?
— Пойди и спроси.
— Наше дело маленькое.
— Чего СБ надо?
— А я
И противный холод в животе предчувствия каких-то неизвестных и потому особо страшных неприятностей. С каких это пор сортировка во дворе? И какая это сортировка, когда все вместе: и работяги, и домашние, и спальники, и малолетки? Да, точно, вон детские камеры гонят. И отработочных? Да, вон и они. Что, и лагерники? Но это… это тогда… конец?
— Стоять, скоты, стоять! К-куда, образина?!
Он еле успел увернуться от летящей в лицо дубинки. Серые мундиры СБ, сколько их? Никогда в распределителях не видел таких. Неужели и впрямь конец? И когда их всех наконец выстроили странным непривычным строем: мальцы впереди, взрослые сзади, надзиратели… надзиратели цепочкой впереди и «серые» вдруг развернулись в такую же цепочку и вскинули автоматы… он уже всё понял и замер в оцепенении. Застучали первые выстрелы, кто-то закричал, и вся масса сорвалась с места. И он бежал и кричал, метался вместе со всеми, спотыкаясь о лежащие и перепрыгивая через корчащиеся тела, уже ничего не разбирая… И вдруг труба, чёрное отверстие у земли, большой дворовой сток. Ничего не понимая, он на зверином чутье метнулся к ней, свистнув по-Паласному. И вдруг новая стрельба от ворот. Кто-то бежавший перед ним упал, он перепрыгнул через него, упал на землю и на четвереньках рванул в чёрную пустоту. Извиваясь, обдираясь о шершавые стенки, полез туда, в вонючую глубину. Уткнулся в какую-то плотную, но живую преграду и тут же получил ощутимый пинок сзади. Преграда чуть шевелилась и хрипло дышала.
— Кто здесь? — тихо спросил он.
— Заткнись! — рявкнули сзади камерным шёпотом.
Сзади, над ними, с боков кричали и стреляли. Труба гудела и дрожала. И они дрожали вместе с ней…
…Найджел откинул одеяло и сел на койке. Чёрт, ну почему эта гнусь не отпускает его? Он встал и прислушался. Вроде никого не разбудил, спят. Свет он не включал. Как и все спальники, он хорошо ориентировался в темноте, а уж в своём-то доме… Бесшумно скользя босыми ногами по прохладному полу, он прошёл на кухню, на ощупь нашёл по вмятине у ручки свою кружку и налил воды. Медленно, маленькими глотками выпил. Убрал кружку и снова прислушался. Нет, всё тихо. И пошёл обратно.
Надо думать о другом. Скажем, о тех же тратах, нет, покупках. В первую очередь надо Робу костюм купить, а то ему и в мэрию, и в банк ходить. И плащ, куртку же на костюм не наденешь. И ботинки. Прорва какая-то. Это ж сколько денег уйдёт? Найджел улыбнулся. Роб взовьётся, конечно, но если объяснить, что так нужно для дела, а не для форса, то согласится. Ради дела Роб на многое пойдёт, даже на такие траты.
Всё ещё улыбаясь, Найджел вернулся к себе и лёг. Нет, если удастся подбить Роба на такое, здоровско будет. Да, и шляпу ещё. Он представил себе Роба во всём этом великолепии и тихо засмеялся, фыркнул смехом в подушку. И заснул, уже ни о чём не думая.
Рассел лежал на койке, повернувшись лицом к стене. Он теперь спал совсем плохо. Ночи напролёт лежал без сна. Всё шло не так, должно было быть по-другому. А как? Ничего не понятно. Где и когда пошло не так? Обрывки воспоминаний не помогают, а только мешают. И от них не избавиться…
…В голосе и взгляде отца явная насмешка, но его это давно не трогает. Он хочет понять.
— Зачем это тебе, отец?
— Я — учёный, Рассел, исследователь. Мне интересно. Для меня этого вполне достаточно.