Аналогичный мир - 4
Шрифт:
— Сегодня покров, может и снег пойти.
— Ну, — улыбнулся Эркин, — первый снег куртка выдержит, — и встал из-за стола. — Всё будет в порядке, Женя, не беспокойся.
Снег уже несколько раз выпадал и стаивал, и большинство ходило пока по-осеннему — в резиновых сапогах и непромокаемых куртках, а выделяться Эркин никогда не любил и по возможности избегал.
Женя вышла проводить его в прихожую и молча с улыбкой смотрела, как он одевается, проверяет деньги в бумажнике…
Эркин вскинул на плечо армейский рюкзак и выпрямился.
— Я
Она подошла, обняла его, поцеловала в щёку. Эркин благодарно коснулся губами её виска.
— До свиданья. К вечеру я вернусь.
— До свиданья, — она снова поцеловала его.
И, когда за Эркином закрылась дверь, вздохнула. Ну, затеял Андрей, ну… Конечно, хорошо, что он помирился с отцом и остался с ними в Загорье, и праздник — хорошо, тем более, что у них отпуск, но звать на их, действительно, семейный праздник Бурлакова… нет, формально, Андрей прав. Они с Эркином — братья, и всё же… И что за намёки на ещё каких-то гостей? Женя снова вздохнула. Ох, Андрей, морда хитрая, глаза блестят…
…- Готовь побольше, Женя, вдруг ещё кто придёт…
Ну, что ты с ним поделаешь? И Эркина накрутил. Эркин ведь точно знает, но молчит. Значит, слово дал. Ну, мальчишки, и всё тут!
— Алиса, утро уже! — крикнула она в дверь детской, проходя на кухню.
— Ну, ма-ам, — сонно отозвалась Алиса и вдруг ошарашенно села на кровати. — А что, не воскресенье сегодня?!
— Воскресенье, — засмеялась Женя.
Алиса слезла с кровати и босиком зашлёпала на кухню.
— А чего ты раньше меня встала? — подозрительно спросила она. — И Эрик где?
— В Сосняки поехал.
— А Андрюха?
— Алиса! Сколько раз повторять, чтобы не бегала так!
— Где Андрюха? — упрямо повторила Алиса.
— Тоже в Сосняки поехал.
Алиса задумалась, насупив брови и внимательно глядя на мать, потомвздохнула и сочувственно сказала:
— Мам, ты не расстраивайся, они чего-нибудь вкусненького привезут.
Женя засмеялась.
— Иди, одевайся, умывайся, и вообще утро делаем, поняла?
— Ага, — согласилась Алиса и, выходя из кухни, сама себе сказала: — Тянуться без Эрика не будем.
И Женя кивнула, соглашаясь.
На улице было ясно и холодно, под ногами похрустывал ночной ледок. Небо только посинело — поздно как солнце встаёт теперь — горят редкие фонари, и улицы пусты: все ещё спят. На пустой привокзальной площади у автобуса ждал Андрей, одетый тоже по-осеннему, с чёрной кожаной сумкой на плечевом ремне.
— Крепко спишь, братик, — встретил он Эркина.
— Главное — проснуться вовремя, — ответно улыбнулся Эркин и посмотрел на часы.
Андрей кивнул.
— Ещё десять минут. Похоже, одни поедем.
— И чем это тебе мешает? — хмыкнул Эркин.
— Чтоб рейс не отменили, — помрачнел Андрей.
— А что? — сразу стал серьёзным Эркин. — Бывает такое?
Андрей неопределённо пожал плечами, и они стали молча
— Смотри, мозги застудишь, — предостерёг его Эркин.
Но ответил за Андрея подошедший к автобусу водитель.
— Не бойсь, ему студить нечего. Здорово, Мороз.
— Здорово, — рассмеялся Эркин.
— Ну, — изобразил негодование Андрей. — Ну, спасибо, Семёнов.
— Кушай на здоровье, — ответил Семёнов, влезая в кабину со своей стороны.
Мягко чмокнув, открылись двери.
Эркин и Андрей вошли в салон и сели, как и тогда, примерно в серёдке, Эркин у окна, а Андрей рядом, у прохода. Следом за ними вошли ещё пятеро. Закутанные в платки уже по-зимнему две женщины и трое мужчин в таких же, как у Эркина и Андрея, осенних куртках, только коричневых. Их лица показались Эркину знакомыми, но он уже полгорода в лицо знает. Обменялись молчаливыми, но улыбчивыми кивками, расселись. Торопливо подбежал — вернее, он думал, что бежит — худой старик в армейской зимней куртке и вытертой ушанке, влез в автобус и сел спереди. Вышел из кабины в салон Семёнов проверить у пассажиров билеты.
— Всё, отправляемся, — вернулся он к себе в кабину.
Эркин уже привычно устроился поудобнее и повернулся к окну. Улицы Загорья, бурые поля, голые деревья, тусклое серо-голубое, будто так толком и не рассвело, низкое небо. Неприглядно, а смотреть почему-то приятно. Но он не задумывался над этим, а просто смотрел. Сквозной, но всё равно сумрачный лес, убегающая вбок размытая дорога, пустынный луг… Почему ему это нравится? В декабре Алабама такая же, да нет, совсем это не Алабама, там было всё чужое, и он был чужим, а здесь… да, он и в ту поездку об этом думал, так что, у него всё-таки есть Родина, родное место, родная земля?
Въезжая на очередной холм, автобус натужно ревел мотором, и Андрей невольно сдвигал брови и напрягался, подаваясь вперёд, будто этим мог помочь преодолеть подъём. Эркин покосился на него и снова отвернулся к окну. Но Андрей заметил и откинулся на спинку сиденья. Улыбнулся.
— Всё в порядке, брат.
— Я знаю, — серьёзно кивнул Эркин.
Андрей глубоко вздохнул и озорно улыбнулся.
— Слушай, может, к нам перейдёшь, тоже на шофёра выучишься, будем вдвоём ездить, а?
Эркин медленно покачал головой.
— Спасибо, брат, но… нет.
Андрей понимающе кивнул.
— Не хочешь надолго уезжать, я понимаю.
Эркин улыбнулся.
— Да.
Они говорили тихо, по-камерному, хотя автобус полупустой и рядом с ними никто не сидит.
— А я поезжу, — упрямо сказал Андрей. — Хочу Россию посмотреть, понимаешь?
— Понимаю, — кивнул Эркин. — Только… накочевался я. Вот если всем вместе…
— И так можно, — сразу подхватил Андрей. — Называется, тур, ну, по разным местам, купим путёвку и в отпуск, а?