Anamnesis vitae. (История жизни).

Светин Александр

Защелкал замок, скрипнула дверь. И через пару мгновений на пороге комнаты возник невысокий мужичок в мокром дождевике с накинутым на голову капюшоном:

— Здравствуйте, доктор. Я — Сюткин, ветеринар здешний. Тут женщине по соседству плохо. Поможете?

Женщине по соседству помочь я уже ничем не мог. Она лежала скрючившись на полу своей кухни. Кожа вокруг губ была обожжена. Рядом с телом валялся пустой стакан, а в комнате стоял характерный запах уксуса.

— Поздно, — я

поднялся с корточек и обернулся к переминающемуся с ноги на ногу в дверях Сюткину. — Она мертва. Отравление уксусной эссенцией. Видимо, вот этой самой.

Я кивнул на открытый шкафчик с лекарствами, в котором почетное место почему-то занимала полупустая бутылка с уксусной эссенцией.

Сюткин повел себя странно: он непонимающе посмотрел на меня, потом укусил себя за кулак и с тихим стоном уселся на пол. Там, где стоял.

— Вы что? — оторопел я.

Ветеринар не отвечал. Не вынимая кулак изо рта, он раскачивался из стороны в сторону и остановившимся взглядом смотрел на лежащее неподалеку тело.

До меня начало доходить:

— Жена?

Сюткин вздрогнул, низко опустил голову и отчаянно замотал ею. Потом вынул наконец кулак изо рта и глухо произнес:

— Нет. Моя… — его голос сорвался.

Ясно. Я подошел к нему и положил руку на плечо:

— Мне очень жаль.

Помолчали. Я осторожно обнял его за плечи и потянул вверх:

— Пошли в гостиную. Не надо нам тут…

Он тяжело поднялся на ноги и вместе со мной побрел в соседнюю комнату.

— Не знаете, почему она это сделала? — спросил я Сюткина, когда тот начал отходить от первоначального шока.

Ветеринар непонимающе посмотрел на меня:

— Что «это»?

— Ну… почему она решила покончить с собой? — пояснил я.

— А почему вы решили, что Галя покончила с собой? — голос Сюткина звучал недоуменно.

— Видите ли, женщины обычно пьют уксус именно с этой целью.

Ветеринар замотал головой.

— Нет, Галка не могла… Она… Мы с ней пожениться хотели… После того как она разведется. Галя как раз собиралась заявление подавать и с мужем поговорить. У нас планы были… И главное… — он умолк.

Я терпеливо ждал. Спешить все равно было уже некуда.

— У нас ребенок должен был родиться! — заявил наконец Сюткин.

Я оцепенел. Видимо, что-то такое произошло с моим лицом, что даже убитый горем ветеринар это заметил:

— Что с вами, доктор?

С трудом шевеля похолодевшими губами, я переспросил:

— Галина была беременна?

— Да. Двенадцать недель.

Не чуя под собой ног, я встал и направился к двери.

— Доктор, вы куда?!

— В машину. Там рация. Надо сообщить участковому, — отрывисто объяснил я и вышел из дома.

Сюткин

потоптался неуверенно и последовал за мной.

Я залез в кабину «уазика», бесцеремонно подвинул спящего, развалившегося на сиденьях Кешку и включил рацию:

— Здесь Светин. Вызываю участкового. Семен, слышишь меня?

После короткой хрипящей паузы последовал ответ:

— Слушаю тебя, Палыч. Что стряслось?

— Я в Антоновке. Ты здесь нужен, срочно.

— Да что случилось, док?! — голос лейтенанта был взволнованным.

— Восьмая. У нас — восьмая, Семен!

И отключился.

1 октября, 18.25,

Кобельки, участковая больница

— Если маньяк верит этой легенде, то ему осталась только одна, — мрачно резюмировал лейтенант.

Мы сидели в моем кабинете и опять пили чай. Эти «военные советы» уже становились традицией. Клавдия Петровна исправно носилась между нами и пищеблоком, пополняя запасы кипятка, сахара и печенья.

— Слабое утешение, знаешь ли. Во-первых, хоть и одна, но чья-то жизнь. Вернее, даже две, — проворчал я. — И потом, ты уверен, что после девятой он остановится? С головой у него явно не все в порядке, может ведь и во вкус войти.

— Может, — кивнул Семен, — этот гад все может.

— Я думаю, сейчас наша первоочередная задача — не дать ему добраться до следующей жертвы. Вот только как это сделать, ума не приложу.

Лейтенант шумно отхлебнул чай, поставил чашку и обеими руками взъерошил волосы.

— Ну, до сих пор убийца выбирал жертв из Машкиной картотеки. Не думаю, что сейчас он изменит своим традициям.

— Мы, кстати, так и не определили, откуда утечка информации! — напомнил я.

— Угу, — согласился участковый, — только времени у нас на вычисления не осталось: наверняка эта сволочь уже знает, кто будет следующей. Надо срочно искать потенциальную жертву и как-то ее прикрывать. Палыч, тащи-ка сюда картотеку!

— Мария Глебовна! — я выглянул в коридор.

Акушерка испуганно выскочила из смотровой:

— Да, доктор! Что случилось?!

— Пока ничего, — успокоил я ее. — Принесите мне, пожалуйста, карты ваших пациенток.

— Всех?!

— Нет, только беременных.

Мария Глебовна грустно посмотрела на меня и, понурясь, побрела по коридору.

Я вернулся к Семену:

— А ты так и не вспомнил, где видел маньяка раньше?

Лейтенант помотал головой:

— Нет, Палыч. Ежели б вспомнил — мы бы тут с тобой сейчас не сидели и дедукцией не занимались. Взяли бы уж подонка.