Анди. Сердце пустыни
Шрифт:
Она подошла к стоящим в углу тюкам. Заглянула в парочку, подхватила нужный, вытряхнула на кровать. Взяла в руки предмет одежды, повернулась.
— Что это? — пролепетала резко покрасневшая женщина. — Это все? — вопросила с ужасом в голосе. Булькнула: — А верх?
Анди бросила юбку на покрывало. Пожала плечами.
— Украшения.
Подумала и добавила:
— Много украшений. А еще роспись на коже.
Графиня стояла, выпучив глаза, беззвучно открывая и закрывая рот. И вид у нее сильно напоминал пойманную недавно рыбу.
Анди
— Ладно, — выдохнула, подхватывая юбку и зашвыривая обратно в тюк, — давайте ваш вариант.
Элистана отмерла. Достала платок, обмахнула им лицо. И несколько резковато скомандовала:
— Что встали? Заносите.
Занесли. Разложили на кровати, косясь испуганно в сторону Анди, точно она вот-вот их жрать начнет. В комнате повисла напряженная тишина.
Анди обошла кровать. Хмыкнула. А ветер сегодня щедр. Лежащие на покрывале наряды манили своей легкостью, яркостью, разнообразием цветов и красотой.
— Белое? — ошеломленно приподняла девушка бровь. У них праздник или траур?
— Принятый цвет дебютанток, — пробормотала графиня, торопливо отдавая белый наряд в руки служанкам.
— Красный?
Ее сиятельство ответила недоуменным взглядом.
— Свадебный наряд, — любезно пояснила Анди.
— А белый? — заинтересовалась графиня.
— Траурный.
— Все не как у людей, — донеслось из угла, где у стеночки таились служанки.
— Тихо! — повысила голос Элистана.
— Может, розовый? Или бирюзовый? — улыбнулась мученически.
Розовый был пышен и столь щедро украшен воланами, что напоминал собой цветочный куст. А вот бирюзовый… Строгий, простой силуэт. Серебряная вышивка по лифу. Девушка огладила плотную и прохладную на ощупь ткань и потянула свою рубашку вверх…
— Прекрасно. Село идеально. У меня опытный глаз. Знаете, как тяжело с двумя бойкими мальчишками подбирать одежду, когда ни один из них стоять на примерке не хочет? Вот и приходилось все на глаз, да на глаз.
Речь ее сиятельства практически не прерывалась.
Анди прошлась по комнате. Покачалась на каблуках, привыкая к непривычной обуви. Поймала осмелевшие — в платье она не так пугала — взгляды служанок.
— Цвет, милая, ваш. И фасон. Талия у вас тонкая. Грудь, конечно, маловата, да и сзади… Придется подушку для пышности подложить.
Анди дернула плечом — длинные, узкие рукава сковывали движение. Высокий воротник под шею душил. В груди было тесно — не вздохнуть нормально. Еще и тяжелая ткань путалась в ногах. Обувь давила, заставляя чувствовать себя неуверенно. И Анди с уважением посмотрела на графиню — каждый день такие муки терпеть?
Встала напротив зеркала. Красиво. Ткань — точно морская волна. Крутанулась — юбка взметнулась, опала
— Вы не думайте, лично против вас я ничего не имею против. Вы прекрасный проводник. Давно у нас таких талантливых не было. Но мой сын… Поймите, вы разные. Как день и ночь. И ему с вами сложно и вам. Пройдет время, позабудется острота чувств, а родовую память не вычеркнуть. Так что подумайте хорошенько — нужен ли вам такой, гм, муж. Я вас не гоню. Можете оставаться, сколько хотите. Но если пожелаете вернуться, я готова вам щедро заплатить. За все. Более чем щедро.
Ее вежливо выпроваживали, предлагая оставить мальчика маме. Местные женщины с легкостью унижали мужчин, даже не задумываясь об этом. Странный народ. Глупый в своей самоуверенности.
Графиня не понимала, что ни Анди, ни Ирлан, по сути, ничего не решают… А вот пустыня не ошибается. Рано или поздно она примет решение, и Анди последует за ним, как следовала все эти годы.
— И что мне с вами делать?! — спросила у себя Элистана.
— Ваше сиятельство, на лицо побольше пудры наложим.
Служанки осмелели после того, как графиню никто не убил за предложенную подушку под платье.
— А виски чем пудрить будем?
— Виски будем прятать. Помните, у вас тиара была. Вы еще не любили ее носить из-за пышности и ширины.
— Точно! Как я могла о ней забыть!
Пудра? Тиара? Слова были незнакомы, и Анди посмотрела вопросительно.
— Ах, дорогая, вы правы! Еще нам нужны чулки и перчатки. Ну и волосы. Вы же позволите их уложить, правда? Эти ваши косы… Несколько не подходят сюда.
По мнению Анди, замужней женщине косы идут всегда, и она мотнула головой.
— Нет-нет, не спорьте. С косами ваш образ будет испорчен, и мой сын обвинит в этом меня.
Анди вскинула брови. Последний час они примерно так и общались. Графина сыпала монологами, Анди соглашалась, спорила, отрицала… без слов.
— Неужели вы думаете, что я это делаю для вас? — всплеснула руками Элистана. Служанки подтвердили осуждающими взглядами. — Я это делаю для сына, ибо его спасительница должна выглядеть достойно, — добавляя с сомнением: — Насколько это возможно.
— Возможно, ваше сиятельство. Не переживайте. Я взяла отбеливающей настойки. Отбелим. Отчистим. Отскребем.
Она лошадь, чтобы ее скрести? И Анди, наклонившись, достала из ножен выложенный на кровать кинжал. Дружный «а-ах» наполнил комнату.
— Только не платье! — раскинула руки графиня. — Если не нравится, просто снимем.
Махнула рукой служанкам, но те, парализованные страхом, не двинулись с места.
Ее сиятельство подбадривающе выругалась. Служанки отмерли. Анди подождала, пока женщины трясущимися руками освободят шнуровку, и сняла платье. Разложила на кровати. Окинула оценивающим взглядом, не обращая внимания на встревоженные вопли за спиной.