Ангел и фляга
Шрифт:
И что ему глубоко противны эти люди, что при каждом удобном случае гремят своими «меринами», «бумерами», одеждой из чьих-то шкур и прочими дорогими безделушками.
Странное дело, но где-то даже на сознательном уровне после просмотра передачи у меня возникла резкая и тяжёлая неприязнь к увиденному, плюс – примешивалось отвратительное ощущение зависти – хотя, к тому времени я чётко понимал, что счастье не в шмотках, квартирах и прочем. Формула счастья, как говорила одна умная женщина, довольно проста: это когда с утра радостно спешишь на работу, а вечером, после работы, радостно спешишь домой. Но, видимо, моё подсознание ещё в подростковый период, словно напильником, было обработано бесчисленными просмотрами разного рода рекламы, передач вроде «Комильфо» по каналу «2 x 2», западными фильмами,
В конце восьмидесятых, начале девяностых моя страна сломалась, распалась на части. Где-то в это же время на улицы вылезло самое агрессивное, жестокое и сообразительное – по закону каменных джунглей, оттесняя более слабое и доброе в глубокий задний план. Результатом борьбы за место под солнцем явилось чёткое разделение общества на два класса: очень богатые и очень бедные. Первые, естественно, основным средством трансляции своего мировоззрения выбрали ящик, подпиливая мозговые извилины у подростков и людей постарше. Кто-то это понял, и смог побороть свои комплексы, занимаясь любимым делом дальше, отказавшись от мысли участвовать в бессмысленной погоне за деньгами. А большинство поверило и верит до сих пор, что разноцветная мишура по ящику – и есть настоящая жизнь. Результат - очень большое количество неврозов, депрессий и других психических заболеваний.
Реальная жизнь большинства людей в больших городах, да и не только в больших – абсолютно, зеркально не такая, какой пытаются её преподнести. Это несоответствие печалит слишком многих.
Я задумался: если одна-единственная «телега» способна вывести из состояния равновесия довольно взрослую и разумную женщину, что же делает эта картинка с людьми, склонными к «поискам смысла»? Да она их просто убивает. Убивает отсутствие перспектив, убивает разница между тем, что в ящике и тем, что в действительности. Убивает то, что основными транслируемыми ценностями в СМИ являются деньги, власть, страх, ёбля и смерть. Для русского человека, от природы доброго и мягкого, этот поток слишком ядовит.
И поколение, рождённое в период с начала двадцатого века, вплоть до семидесятых и восьмидесятых, приспособиться к враждебной, циничной и агрессивной реальности почти не способно. Жить в агрессивной и циничной реальности людям, а в особенности – интеллигентным людям - трудно. Почти невозможно.
Но это – лишь часть проблемы, способствующей росту болезни. Примерно год спустя после описываемых событий я открыл Уголовный Кодекс Российской Федерации, и обнаружил всего одну статью, в которой определялась мера ответственности за доведение человека до самоубийства. Это статья №110, и речь там шла лишь о нанесении физического ущерба, или чего-то похожего, обозначенное как «издевательство над личностью». Грубо говоря, эта статья не включает в себя довольно важный «пунктик»: об ответственности перед людьми различного рода недопсихологов и просто больных людей с дипломами. Один мой давний знакомый, психолог, говорил мне, что в России ещё не успела сформироваться профессиональная этика в области психологии и психиатрии. В то время как в развитых западных странах этика давно существует. Например, для того, чтобы стать психиатром, требуется как минимум пятнадцать лет серьёзного обучения, плюс – им не может стать человек моложе тридцати лет.
Очень может быть, что такой серьёзный и правильный подход как раз и сформировался после похожих случаев: ведь глобальная сеть образовалась ещё в конце восьмидесятых годов прошлого века. Возможно, на западе сайты, чья основная тема была самоубийством, появились гораздо раньше, чем у нас, в России.
Соответственно, вторая часть проблемы связана со слабым, посредственно продуманным законодательством. А это гораздо
В голове возникла мысль: с этим нужно что-то делать. Потому что если не делать ничего, то страна рискует потерять целый пласт мыслящих, талантливых и интересных людей. И если после кошмарного лета две тысячи третьего года и не менее кошмарной зимы две тысячи четвёртого государство до сих пор не чешется, если по ящику далёкие от жизни люди бряцают дорогими безделушками, что ж …
Если хочешь что-то сделать хорошо - делай это сам.
***
Город Горький в пять часов утра казался тихим и спокойным. Я шёл по улице, ведущей от вокзала до центрального отеля, с удовольствием вдыхая морозный воздух. Над головой во всю ширь расстилалось фиолетовое небо, и утренние звёзды ещё не успели спрыгнуть с него. Под тяжёлыми сапогами скрипел снег. На бедре болтался фальшивый пистолет, а за плечами громыхал застёжками смешной коричневый рюкзак. Смех заключался в том, что на нём была огромная декоративная молния из пластика, до чёртиков похожая на расстёгнутую ширинку. Один знакомый даже предложил раздобыть где-нибудь плюшевый пенис и закрепить его в декоративной молнии, но я такого уровня просветления, к сожалению или счастью, не достиг.
Мои опасения по поводу того, что в отеле не хватит номеров, были напрасны. Конечно, старина Боб совсем не походил на серьёзного клиента – это легко читалось в глазах девочки на ресепшене. Но у меня были бабки. И через полчаса я уже был в номере на четвёртом этаже, радостно фыркая в ванной.
Всё-таки, странная эта штука – гостиничные номера. Вроде бы на стенах есть невзрачные обои, есть кровать, стол, тумбочка, шкаф для одежды. Вроде бы вид из окна на Волгу радует глаз, и солнце играет в догонялки со снегом на стенах и потолке. Но что-то кукольное, ненастоящее было в том номере. Что-то, что не позволяло мне относиться к этой комнате как к жилью – те же чувства испытывает по отношению к проститутке клиент. С одной стороны, припёрло, а с другой – не моё, неродное, временное.
Человеческая память, когда это действительно нужно, способна творить чудеса. Так, например, чётко помню, с каким романтическим ажиотажем я, Кейв и Светка копались в сети, когда искали карту Нижнего Новгорода. В этом чувствовалось некое единение: искреннее желание одной пары счастливых людей помочь другой паре. Я помню, как Витька дал мне в дорогу свой знаменитый швейцарский ножик, дабы я мог что-нибудь починить, буде что у меня сломается в пути. Я помню, как мой умный и пушистый пёс по кличке Филя слегка погрыз зарядное устройство для мобильного телефона, а затем – сам мобильник, но не «насмерть», а так, слегка.
Так чётко, будто это происходило вчера.
Я помню, как чинил зарядку в гостиничном номере на четвёртом этаже с видом на реку Волгу. Чинил ножиком Кейва, ибо моя старенькая Motorola T-160 подыхала от нехватки энергии в аккумуляторе.
Я помню, как послал Алисе сообщение ms, радостно и немного торжественно объявив, что я типа уже тут. В гостинице. И что я, как известно, жду с нетерпением.
Я почти не спал, когда ехал в поезде. Всё во мне стремилось к Алисе. Лёжа в гостиничной койке, я курил, тянул время, ждал, пока мне ответят с той стороны. А ещё – время от времени доставал фальшивый пистолет, бессмысленно щёлкая затвором, снаряжал и разряжал магазин с газовым баллоном и стальными шариками.
Сквозь сигаретный дым ползли мысли. Мысли о жизни. Мысли о смерти. О том, что людям можно и нужно помочь – пусть не всем, но уж большей их части – точно. Мысли о том, что я полон сил и решимости строить свою жизнь так, как хочу. Мысли о том, что вот сейчас пройдёт какая-то жалкая и бесконечная пара часов, и Алиса будет здесь.
И мы, конечно же, займёмся любовью.
Ожидание – разное. Задумчивое, философское, радостное, предвкушение новизны, изменений в жизни, ощущение полной самостоятельности – потому что ты совсем один в чужом городе, с несколькими грошами в кармане, которых едва хватит на три дня.