Ангел и фляга
Шрифт:
Я помню порядок, который царил в её комнате. Смотрел вокруг и понимал: человек, живущий здесь, на самом деле – трудолюбивый, читающий и знающий. Именно тогда я понял одну полезную для себя вещь: неважно, сколько сотен или тысяч условных единиц ты зарабатываешь. Неважно, живёшь ты во дворце или убогой лачуге. Если есть книги, порядок и атмосфера – особая атмосфера, настраивающая на поиск, на познание – любая лачуга будет дворцом. И любой дворец без этого будет лачугой.
Но попалось мне в доме нечто, резанувшее по всей этой красоте очень сильно. Что-то, что не на шутку испугало. Достаточно давно и от многих я слышал
Так вот, в те славные времена, когда я слышал об этом «заскоке», то относился к данному явлению, в общем-то, монопенисуально. Просто не знал, что между нами что-то будет. Но в феврале две тысячи четвёртого года расстановка фигур на шахматной доске стала совсем другой. Оперативная обстановка сложилась таким образом, что я оказался у садомазохиста дома. И далеко не в качестве соседа, что забежал на пять минут за солью. Позже, конечно, мои страхи рассеялись, поскольку человек довольно внятно объяснил, что такое BDSM.
Люди становятся таковыми по одной простой причине: из-за нехватки остроты и новизны ощущений. Следует отметить, что происходит это с людьми, в делах постельных, грубо говоря, «продвинутыми». Через какое-то время им становится скучна просто нежность и просто ласка, и люди находят новые ощущения в боли.
Кому-то нравится причинять боль. Кому-то нравится её испытывать. И если в реальной жизни человек может быть какой-то важной шишкой, то в «этой» - с удовольствием берёт на себя роль комнатной собачки. И, напротив, если в реальной жизни человек не успешен, если не он принимает решения, если им постоянно командуют и ему это надоедает – он со стопроцентной вероятностью – садист «в той жизни».
Алиса Исаева оказалась садистом. Я – ни тем, ни другим. К сожалению или счастью, BDSM вызывает у меня рвотный рефлекс. То бишь, мой желудок с головой по части BDSM полностью солидарен. Я согласен быть «непродвинутым» в делах постельных – предпочитаю держаться подальше от ошейников, наручников и цепей.
Возможно, после маленькой лекции на тему BSDM что-то стало ясно и не очень страшно. Но остался осадок, нечто вроде зарубки на дереве в густом лесу. А зарубки нужны для того, чтобы не заблудиться.
***
Психика любого осторожного человека устроена таким образом, что как только обнаруживается нечто опасное, включается «защитная схема». То есть, человеку уделяется пристальное внимание, а его, как говаривал мой отец, «очаровательные заёбы» подвергаются тщательному анализу. Нечто подобное произошло и со мной, единственное, пожалуй, что мешало адекватному восприятию – чувство. Когда любишь, то просто не можешь увидеть человека таким, каков он есть – ты видишь просто образ, который хотел бы видеть. Видишь только хорошее. Плохого – для себя – ты либо не видишь, либо не хочешь этого делать.
Алиса Исаева неохотно рассказывала мне о своём прошлом. Более того: она очень сильно беспокоилась по поводу того, что мне о ней успели рассказать разные люди. В принципе, ничего нового из того, что я уже знал, никто не поведал. Более того: не хотелось. Я видел её испуганное, почти плачущее лицо, когда она рассказывала мне, что одно время действительно употребляла героин. Чувствовал,
Севетра говорила – я ломаю барьеры.
Время от времени мне случается перечитывать статьи об Алисе. Я частенько улыбаюсь, когда натыкаюсь на упоминания о том, будто она живёт благодаря чему-то, в материалах обозначенном как «маленький бизнес». С самого начала я представлял этот бизнес в виде какого-нибудь пивного заводика, булочной или конторы по торговле недвижимостью. На крайний случай – в виде банка. Пусть не очень большого, но банка. Чем-то, что может ассоциироваться со словом «бизнес».
В реальности всё оказалось гораздо проще: Алиса Исаева жила исключительно силами своего разума. Писала рефераты, дипломы и курсовые раздолбаям, что не способны делать это самостоятельно.
Но больше всего меня поразило вот что. Одно время – не знаю, как долго – она работала как театральный режиссёр. Ставила спектакли, где актёрами были дети. У неё остались их фотографии, статьи об этих спектаклях. Я вглядывался в детские лица и понимал - будь Алиса монстром, ни один ребёнок не стал бы водить дружбу с ней.
А другого способа добиться от маленького человека игры в другую жизнь невозможно. Следовательно, что всё то, что пыталось внушить мне мысль о том, что Алиса – «плохая девочка», могло смело засунуть свой язык в одно место.
Однажды я понял простую и банальную, в общем-то, вещь: если хочешь знать, что-то – спроси человека, посмотри ему в глаза – и ты сможешь понять, что на самом деле происходит, даже если человек говорит неправду. Так я и поступил. Из головы всё никак не выходил этот странный случай с девушкой по кличке Dаная. Во-первых, мне стало интересно, какого чёрта Алиса держит на неё зуб, и, во-вторых – мне не всё было ясно с Рощино. Неоднократно слышал – опять-таки, от разных людей – что одно время она там даже работала. Насколько правильно я понял её рассказ, она несла на себе функцию администратора «клиники». Являясь врачом по образованию, полагаю, она приносила пользу. В случае, если кто-то получал серьёзную травму, она могла наложить швы, а уж о её способности в считанные секунды успокаивать людей можно слагать легенды. Как она утверждала, время от времени ей доверяли некие суммы денег на нужды «приюта» - одежду, еду, лекарства.
Что-то случилось там, в Рощино, и Алиса попыталась убить себя. У меня нет оснований не верить Рите Мохель. У меня нет оснований не верить записям Кати Черковой. А по ним складывается такая картина: время от времени в Рощино случались самоубийства. Возможно, что в группе людей, что «лечились» у Вадима Мироновича, были довольно тесные дружеские взаимоотношения. Я знаю, как переживают люди смерть своих друзей, в русском языке нет слов, которые могли бы описать эту тяжесть. Возможно, на тот свет отправился кто-то, кто был Алисе очень дорог, и поэтому она сама оказалась в реанимации. Я также полагаю, что после нескольких летальных исходов эта женщина, наконец, поняла, что ТАМ ЧТО-ТО, ЧЁРТ ПОДЕРИ, СОВСЕМ НЕ ТО ПРОИСХОДИТ. Не всякий способен долго выдерживать смерть, хоть и говорят, что привыкнуть можно ко всему.