Ангел во плоти
Шрифт:
– Доверюсь столь приятному джентльмену. Зовите Вашего друга сюда!
Я охотно окликнул Шермана и, пока тот бежал от опушки, спросил у Сузанны:
– А Вы, что же, совсем одна здесь живете?
– Да, - ответила девушка, опять лукаво потупив глазки. – Так уж случилось…
У меня возникло впечатление, что ей неприятно говорить об одиночестве, и я не стал приставать с расспросами. Будучи каким-никаким ангелом, я понимал, что некрасиво лезть в душу к людям против воли. Тут на выручку подоспел Шерман и, галантно махнув хвостом, проурчал:
– Шерман, волк, понапрасну не кусаюсь! – чем вызвал заливистый смех хозяйки.
Таким образом, знакомство состоялось в самой
Принялись мы помогать, самым удобным образом расположившись за столом. То есть я сидел у окошка, а Шерман немного в стороне. Ему еду пришлось положить в миску на пол – какие умные слова не произноси, но когда рук нет, приходится лопать, уткнувшись мордой в салат, и никакое трезвое состояние при этом не поможет. Волк немного смущенно попросил прощения и приступил к трапезе.
Мы с Сузанной тоже приступили к угощениям, начав с неплохого вина. Я вовсю налегал на хозяйку (в переносном смысле, конечно), чтобы выяснить хоть что-нибудь об этом мире. А непоняток, начиная прямо с этого дома, набралось уже воз и маленькая тележка. Но, поскольку непонятки пока что были все приятного свойства, то и выяснение их никому не доставляло забот.
Я приступил к ненавязчивым расспросам, типа, откуда у прелестной дамы на столе такие закуски – не то, чтобы из супермаркета, но явно требующие приложения немалых трудовых усилий. Кроме вина, здесь нашлось немало разносолов: сыр, пару колбас, не говоря о простой еде. Все это требовало какого-никакого налаженного продовольственного производства.
Оказалось, что большинство товаров можно приобрести на базаре, в нескольких милях отсюда. На какие шиши барышня все это приобретала, оставалось опять-таки непонятно, но и спрашивать впрямую о средствах дохода было неудобно – мы все же не были налоговой инспекцией, чтобы опускаться до такого любопытства. На мой прозрачный вопрос, чем народ здесь зарабатывает на жизнь, девушка весьма пространно заявила: кто чем. Кто-то пашет, кто-то сеет, кто-то жнет… «А кто-то врет», - захотелось сказать мне в рифму, но я с умильно расслабленной улыбкой попытался принять почти горизонтальное положение на стуле и сквозь сытую дрему любопытничал, строя из себя пьяного туриста:
– А не расскажете ли Вы, прекрасная Сузанна, о вашей округе? Кто правит этим краем, и что интересного тут можно увидеть?
– Надо сказать, у нас много чего интересного. Не могу сказать о дальних краях, но нашей округой правит князь Шираз, который проживает в замке у горы Анафем.
– Странное какое-то имечко у вашего начальства, да и гора не лучше, – я изобразил удивление, пытаясь вызвать хозяйку на болтовню, но она не повелась на провокацию.
В результате беседы я выяснил, что по большому счету почти ничего не выяснил. Страна местная зависла где-то посреди средневековья, что, по-видимому, весьма способствовало издевательствам над простым народом. Вполне могло быть, что девушка и не знала о всех тутошних порядках – ведь жила она на отшибе.
Тем временем стало совсем смеркаться, а волку явно надоели, как мой ласковый допрос,
А я, вместо того чтобы еще больше налечь на хозяйку, почувствовал какую-то сладкую дремоту и даже не заметил, как за ласковыми приговорами задремал на удобном стуле…
…разбудила меня жуткая боль в ноге, буквально ошпарившая мое отсутствующее сознание. Одновременно я услышал злобное шипение и вопль. Вскочив, увидел в слабом мертвенно-белом свете, лившемся в окна, огромную змею. Нет, змеей это назвать было нельзя. Это больше походило на толстенную анаконду из земных фильмов ужасов, и зубы у этой твари были, как сабли. Если учесть, что моя нога только что была ими обласкана, то вы понимаете, что я чувствовал. Однако рассматривать чудо местного деревенского серпентария оказалось некогда. Я еще попытался сообразить, что наша милая хозяйка должна пребывать в немалой опасности, как тут наружная дверь открылась, и в нее влетел полуголый мужик. Он захлопнул ее с такой поспешностью, будто за ним гналось сразу с десяток голодных Шерманов.
Совсем не соображая, что змея почему-то меня не кусает повторно, я в немалом изумлении воскликнул:
– А Вы кто такой? – начиная догадываться, что это, наверно, хозяйкин ухажер. Хотя, странно, чего это он так плохо одет, или чтобы времени не терять понапрасну?
– Чур меня! – заорал мужик и шарахнулся от меня в сторону змеюки, замахав руками, словно на привидение.
– Милейший, зря Вы так меня пугаетесь, ведь змея представляет гораздо большую опасность, – возразил я, возмущенный таким отношением к себе. – К тому же не уверен, что хозяйка дома сама не пострадала от этого шланга с зубами.
Мужик панически оглянулся и замер, словно парализованный. Только его глаза медленно подымались по толстой колонне змеиного тела, пока не уперлись в открытую пасть чудовища, зависшую под потолком.
– Нет, нет, нет!- закричал я змее, понимая, что сейчас она проглотит нового гостя целиком, не разжевывая. И, не зная, что предпринять, перешел в своих увещеваниях на лексикон детского сада. – Я тебе покажу!
Как ни странно, но это не очень-то ласковое пресмыкающееся, повернуло ко мне башку и, как будто, смущенно, захлопнуло отвратительную пасть. Я, ничего не соображая, решительно выпятил грудь и расправил крылья…
«Стоп! Какие еще такие крылья?
– я с ужасом оглянулся и понял, что за моими плечами, загораживая полдома, распростерлись до потолка два шикарных черных мохнатых крыла: Это кто же я теперь такой?» Хорошо, что под рукой не было зеркал, иначе моя тонкая ангельская психика не выдержала бы.
Только каким-то чудом вся троица не поубивала друг друга. И наверно поубивала бы, если бы вдруг змея не прошипела:
– Повинуюсь, господин…
Я, не срывая удивления от неплохой змеиной артикуляции, уже хотел спросить, к кому это она обращается? Но повернувшись на шипящие согласные звуки, понял, что ее страшильная голова склонена передо мной.
– Ага, значит так, - я, запихав, куда подальше, свое удивление и страх вместе с крыльями, распорядился. – Поедание кого-либо на сегодня отменяется. И скажи мне, откуда ты здесь взялась?
– Шы-шы-шы! – из змеиной глотки раздались странные звуки, напоминающие перегретый паром утюг. Я зачарованно смотрел на вывалившийся огромный раздвоенный язык, и ничего не понимал.
– Ты чего смеешься? – раздался из угла комнаты голос незнакомого мужчины. Видать, он отошел от шока и решил принять участие в нашей весьма увлекательной беседе. В принципе, ему ничего другого и не оставалось, путь к двери был отрезан змеиным хвостом.