Ангелотворец
Шрифт:
– Да, со всяким лесным отребьем – дровосеками да углежогами. Увы, к нашим границам уже подбирается другой, куда более серьезный международный конфликт. А то, о чем говорите вы, – пустяки, небольшое столкновение местечковых интересов, не более того.
– Строптивые крестьяне?
– Возглавляемые последними уцелевшими участниками давней стычки.
– О-хо-хо. Такие вещи лучше пресекать на корню.
– Вы правы. Нечасто мне приходится сожалеть о своем милосердии.
Капитан Банистер кивает. Да, он уловил намек.
– Верю, – холодно произносит он и щелкает каблуками, как бы ставя точку в разговоре. – С вашего позволения…
Сим
– Ужин через час, капитан. Мой шеф готовит для вас традиционные яства нашей страны.
– Не козлятину, я надеюсь.
– Аддэхский лебедь под жемчужно-уксусным соусом, картофель, запеченный в золоте, и конфи из сиккимского красного тигра.
– Мне еще не доводилось пробовать тигрятину. На что она похожа?
– Смотря, чем питался зверь.
– И чем питался этот?
– Я кормил его лично. Уверяю, вкус и аромат вас всецело удовлетворят.
– У него будет аромат мяса, стало быть?
Опиумный Хан улыбается и приподнимает одну тонкую бровь.
– Мяса. Да. С легким лесным оттенком, капитан Банистер. Какой именно аромат выступит на передний план – всегда интрига.
– оттак гад, а! Ап-пасный! – говорит Флагшток в каюте Эди Банистер, получив добро от Соловья. – На фсю голову ат-ма-ро-жен-ный, ей богу. Как его только земля носит, не пойму. Низзя, графиня? Ващще без шансов?
– «Капитан», – с укоризной поправляет его Соловей, косясь на гудящую ультрамариновую спираль в углу комнаты.
Эди не знает, может ли такая штука служить одновременно прослушивающим устройством и мухобойкой, и проверять это на собственной шкуре как-то не хочется. Хану совсем необязательно знать, что она шпион. Ладно, шпионка, проникшая во дворец с вражеской миссией. Дураку ясно, что капитан Джеймс – сотрудник британских спецслужб, но в нашем мире никто подобным вещам давно не удивляется. И вооруженный до зубов собеседник тоже никого не смущает – лишь бы держал ствол дулом вниз.
– Виноват, капитан. Ващще никак, да?
Флагшток обращает на нее полное надежды, простодушное лицо деревенского парня – ни дать ни взять мальчишка, выпрашивающий у родителей велосипед.
Эди осматривает комнату; такой бордельный шик вполне можно встретить в соховских апартаментах какого-нибудь прожигателя жизни, которому взбрело в голову выстроить себе хоромы в стиле «восточный гарем». Тонкое оскорбление в адрес британского военного или намек на его невежество? Или… предупреждение, что она уже разоблачена: ненастоящая комната для ненастоящего капитана, такого же насквозь фальшивого, как накладные усы. Попробуй разберись. Она прикасается к отрезу оранжевой парчи, проводит тканью по лицу… Божественно. Сосредоточься.
– Только при условии, что все пойдет не по плану.
Флагшток оживляется.
– Дык оно пойдет, не?
– Не хотелось бы, – бормочет Соловей. – Лучше б его кто другой убрал. Он так на меня зыркнул в том зале, я чуть не обделался! Такого валить, да еще без приказа – нунахер!
Большинство речей Соловья заканчиваются этим мелодичным словом, за что он и получил свое прозвище – в первые же дни службы на «Купаре». Окрестил его так Шибздик (ростом под два метра и тощий, как жердь, разумеется): «Е-мае, этот тип так заливает, что даж у меня уши вянут, кэп! Чисто соловей!»
Тот же Шибздик первым назвал Эди Графиней – после того, как Флагшток еще в море попытался уложить ее к себе в койку. «Ну, лапуля,
Флагшток без чувств осел на пол, выскользнув из ее объятий. Все ошарашенно уставились на Эди.
Одарив их широкой сытой улыбкой, она вышла из кубрика.
– Елы-палы! – воскликнул Шибздик. – Она ж его вырубила! – И добавил, мгновенно приспосабливаясь к новым условиям, как и положено истинному британскому Томми [24] : – Ха! Слышь, Тодзе [25] , берегись, мы везем тебе ведьму! Чертовка с островов наведет на тя порчу! Наша личная Кровавая Графиня!
24
Прозвище рядовых солдат вооруженных сил Великобритании.
25
Тодзе, Хидэки (1884–1948) – военачальник и политический деятель Японской империи.
Теперь, во дворце Опиумного Хана, Флагшток прикидывает, как именно их операция может пойти не по плану.
– Лан, – твердо произносит он. – Авось, обойдется.
Джеймс Банистер, капитан второго ранга Королевского военно-морского флота, в одной руке держа неизвестный заморский фрукт, а в другой – ложечку слоновой кости, вонзает последнюю в первый и размышляет, что настоящий секретный агент давно бы покончил с этой историей, воткнув оную ложечку в куполообразный лоб Сим Сим Цяня. Увы, устроить ложечное побоище куда труднее, чем это изображают в «Мальчуковых комиксах», а Опиумный Хан широко известен своим умением постоять за себя. Опять же, в зале наверняка присутствуют незримые хитро размещенные лучники, которые почти наверняка положат своевременный конец любой попытке причинить их хозяину мало-мальски серьезный вред.
Своей текстурой заморский фрукт напоминает вареную рыбу, а во вкусе присутствуют нотки манго, имбиря и соли. Опиумный Хан называет его огненной грушей. По всей видимости, произрастает она только на берегах великой реки Аддэ, несущей свои воды в дельту Дакки.
– В непросвещенные времена народ считал, что это – икринки гигантского сома, – рассказывает Сим Сим Цянь. – Согласно поверью в плодах, приготовленных особенным образом, содержится Эликсир Божественного Бессмертия. А сушеные цветы ценились как мощный… афродизиак.