Английский язык с Р.Л. Стивенсоном. Остров сокровищ

Франк Илья

десятикратно усилило мой ужас), not a sign of any prisoner (ни следа какого-

либо пленника). I could only judge that all had perished (я мог лишь

предположить: «судить», что все они погибли), and my heart smote me sorely

(и мое сердце раздиралось укором: «и мое сердце ударило меня болезненно»;

Мультиязыковой проект Ильи Франка www.franklang.ru

594

to smite —

ударять; поражать; карать) that I had not been there to perish with

them (что не был там, чтобы погибнуть вместе с ними).

There were six of the buccaneers, all told (там находилось шестеро пиратов, в

общей сложности: «все подсчитано»; to tell — говорить; считать;

подсчитывать); not another man was left alive (больше никто не остался в

живых). Five of them were on their feet, flushed and swollen (пятеро из них

были на ногах, с покрасневшими и опухшими /лицами/), suddenly called out of

the first sleep of drunkenness (внезапно поднятые из первого сна пьянства =

резко пробудившись от пьяного сна; to call out — выкрикнуть, вызвать). The

sixth had only risen upon his elbow (шестой лишь приподнялся на локте): he

was deadly pale, and the blood-stained bandage round his head told (он был

мертвенно бледен, и окровавленная повязка вокруг его головы говорила о

том) that he had recently been wounded, and still more recently dressed (что он

был недавно ранен и совсем недавно перевязан). I remembered the man who

had been shot and had run back among the woods in the great attack (я вспомнил

человека, который был подстрелен и убежал обратно в лес во время

большого нападения), and doubted not that this was he (и не сомневался, что

это был он).

interior [In`tIqrIq] apprehension [xprI`henSn] horror [`hOrq] doubted [`dautId]

THE red glare of the torch, lighting up the interior of the block-house, showed

me the worst of my apprehensions realised. The pirates were in possession of

the house and stores: there was the cask of cognac, there were the pork and

bread, as before; and, what tenfold increased my horror, not a sign of any

prisoner. I could only judge that all had perished, and my heart smote me

sorely that I had not been there to perish with them.

Мультиязыковой

проект Ильи Франка www.franklang.ru

595

There were six of the buccaneers, all told; not another man was left alive. Five

of them were on their feet, flushed and swollen, suddenly called out of the first

sleep of drunkenness. The sixth had only risen upon his elbow: he was deadly

pale, and the blood-stained bandage round his head told that he had recently

been wounded, and still more recently dressed. I remembered the man who

had been shot and had run back among the woods in the great attack, and

doubted not that this was he.

1. The parrot sat, preening her plumage, on Long John's shoulder (попугай сидел,

чистя клювом оперение, на плече Долговязого Джона). He himself, I thought,

looked somewhat paler and more stern than I was used to (он сам, подумал я,

выглядит немного бледнее и суровее, чем я привык). He still wore the fine

broadcloth suit in which he had fulfilled his mission (он по-прежнему носил

прекрасный шелковый костюм, в котором он выполнил свою миссию =

приходил для переговоров; broadcloth — тонкое черное сукно с шелковистой

отделкой, шелковая ткань в рубчик), but it was bitterly the worse for wear

(сильно поношен: «но он был значительно хуже из-за носки» =; bitterly —

горько, мучительно, сильно), daubed with clay and torn with the sharp briers of

the wood (испачкан глиной и изодран шипами колючих кустов; to daub —

обмазать, загрязнить, покрыть; brier — колючий кустарник, шиповник,

вереск).

2. 'So (итак),' said he, 'here's Jim Hawkins, shiver my timbers (да это Джим