Анка
Шрифт:
— Это уж, Кузьмич, — развела руками Глафира Спиридоновна, — дело их, молодоженов. На какую фамилию пожелают, на ту и запишутся.
Между Панюхаем и женщинами завязался спор. Жуков шепнул Орлову:
— Пока тут будут решать вопрос — чью породу продолжать, — давайте выйдем. Поговорить надобно.
Жуков и Орлов незаметно вышли.
На улице им встретилась группа рыбаков. Впереди шагал Краснов. Он остановился, снял шапку, поприветствовал Жукова и Орлова.
— А мы к вам, Андрей Андреевич… — Краснов повел вокруг взглядом, задержал его на одиноко маячившем
— За этим и я приехал к вам, друзья мои, чтобы посоветоваться с вами, с чего начинать восстанавливать колхоз… — Жуков помолчал немного и продолжал: — Я уже думал над этим. Давайте начнем с самих себя.
Краснов с недоумением посмотрел на Жукова.
— Да, да! С самих себя, — улыбнулся Жуков. — Война еще продолжается, и государство сейчас еще не в состоянии оказать нам большой помощи. Но и мы сложа руки сидеть не можем.
— Понятно, не можем, — отозвались рыбаки.
— То-то, друзья. А начнем мы вот с чего… У кого есть нитки или старые сети?
Рыбаки переглянулись, пошептались между собой, и один из них выступил вперед:
— Нитки, товарищ секретарь райкома, понемногу соберем.
— Хорошо.
— Да и две-три стареньких сети найдется.
— Прекрасно! — оживился Жуков. — Вон какое богатство у вас!
Рыбаки засмеялись, а Жуков продолжал:
— Вот и будем вязать сети, чинить старые. А как обстоит дело с баркасами?
— Четыре на весь хутор, — сказал Краснов. — И те дырявые, в сараях валяются.
— Починим и баркасы, проконопатим их, просмолим и — в море. Всякое дело начинается с малого.
— А что, дело говорит Андрей Андреевич…
— И кость не сразу обрастает мясом… — одобрительно зашумели рыбаки.
— А вы, товарищ бригадир, — обратился Жуков к Краснову, — сегодня же берите за бока председателя колхоза. Пускай созывает общее собрание. Решите сообща этот вопрос и — за дело.
— Это мы сделаем, — кивнул головой Краснов.
Рыбаки стали расходиться. Жуков, вспомнив что-то, задержал их.
— Минутку, товарищи… Вчера я был в рыбаксоюзе. Там мне сказали, что скоро на Азовское побережье приедет из Москвы работник наркомата пищевой промышленности. Будет знакомиться с положением дел в рыболовецких колхозах. И уж поверьте мне, помощи рыбакам недолго придется ждать. Товарищ Микоян очень уважает людей, у которых настоящая морская душа.
— Знаем, — отозвался седоусый старик, — Анастас Иванович всегда помогал рыбакам.
— И теперь поможет. А мы со своей стороны приналяжем, и дела пойдут на лад, — Жуков тепло попрощался с бронзокосскими рыбаками.
Шел октябрь, а погода все еще держалась теплая. Полуденное солнце светило ярко, и море сверкало серебристой рыбьей чешуей. Сашка Сазонов медленно вел «Чайку» вдоль вбитых в песчаное дно кольев, проверял их устойчивость. Между кольями над водой виднелась верхняя основа сети — ловушки.
Жуков и Орлов, стоя на высоком берегу, наблюдали за Сашкой.
— Чтобы мартыну не досталась, — пояснил Жуков. — Пускай растет на приволье.
— Разве мартыны могут таскать рыбу из сети? — удивился Орлов.
— Эти морские разбойники выхватывают леща и судака, если те запутаются в сети вблизи поверхности, и тут же в воздухе раздирают в клочья свою жертву. Поганая птица.
Над побережьем промчалась стая мартынов. Они дико вскрикивали, зорко высматривая добычу.
— А это что за установка? — указал Орлов на ловушку.
— Ну, это примитив…
— Но все же рыбаки берут рыбку?
— Именно — рыбку, — горько усмехнулся Жуков. — Что можно взять такими орудиями пассивного лова, как прибрежные вентери и ловушки? Мелкоту. А настоящая рыба там, в глуби моря…
Они подошли к тому месту, где раньше размещалась моторо-рыболовецкая станция. В помещении конторы хоть шаром покати — ни стола, ни стула. Окна выбиты, двери сорваны с петель, деревянная ограда снесена. Все, что могло гореть и давать тепло, уничтожили гитлеровцы. Немного поодаль, на берегу залива, зияли провалами пустых оконных и дверных проемов закопченные кирпичные стены бывших мастерских моторорыболовецкой станции.
— Когда-то здесь кипела жизнь, а теперь… Настоящее кладбище, — Орлов грустно покачал головой.
— Оживим! — уверенно сказал Жуков. — Еще как закипит здесь жизнь, Яков Макарович. Скоро приедет Кавун, — есть письмо от него, на днях выписывается из госпиталя. И МРС поднимем, и колхоз возродим. Вот только… — он покачал головой, — с людьми у нас туговато.
— Съедутся. Да и война, по всему видно, идет к концу.
— Съедутся те, кто уцелеет на фронте… С Каспия вот пришло уже подкрепление. Домой возвратился Краснов, а с ним и четырнадцать наших рыбаков. И все же людей не хватает. Колхоз должен давать стране рыбу. Море свободно… — Жуков посмотрел в морскую даль и будто невзначай спросил: — Так, говорите, у вас третья группа?
— Третья.
— И где же вы думаете приземлиться?
— Да здесь же, на Бронзовой Косе.
Жуков повернул голову и встретился с улыбающимися глазами собеседника.
— Это хорошо. Превосходно! — оживился он. — Должен вам сказать, Яков Макарович, что судьба наградила вас замечательной женой и чудесной дочкой… — он помолчал. — Ну, а чем думаете заняться?
— В воздух тянет, Андрей Андреевич, да вот… — вздохнул он, — по милости врачебной комиссии, чтоб ей пусто было, стал бескрылым.
— Забудьте о том «потолке», — Жуков показал на небо.— На воде не хуже, чем в воздухе. Даже лучше, уверяю вас! Стоит только один раз выйти вам с рыбаками на лов, и вы на всю жизнь полюбите море… — он помолчал и с хитринкой взглянул на Орлова. — А у меня для вас уже есть на примете интересная работа.
— Именно?
— Заместителя директора МРС по политчасти. Уверен, что с Юхимом Тарасовичем вы сработаетесь.
— Но я же не моряк, — вскинул плечами Орлов.
— Пустяки. Мотор знаете?