Анна Каренина. Черновые редакции и варианты

Толстой Лев Николаевич

— [351] Мое отвращеніе, съ чего ты взялъ? Смшно мн иногда, — сказалъ онъ, оглядываясь на чужія лица.

— Да позвольте васъ познакомить: нашъ товарищъ [352] Никитинъ, Шпандовскій — Константинъ Дмитричъ Левинъ — гимнастъ и двигатель <— Степанъ Аркадьичъ подчеркнувъ произнесъ это слово —>, а главное, мой другъ Константинъ Николаичъ [353] Ленинъ — и мировой судья и земскій дятель.

351

Зач.: — Я пріхалъ не надолго на выставку скота, и хотлось тебя увидать, — улыбаясь и выказывая блые, какъ снгъ, сплошные крпкіе зубы изъ-за черныхъ, румяныхъ губъ и черныхъ усовъ и бороды, отвчалъ Ордынцевъ. — Я привелъ на выставку своихъ телятъ — удивительныхъ, — сказалъ Ленинъ.

352

Зач.:

Борисовъ

353

Зач.: Ордынцевъ

И тотчасъ же Степану Аркадьичу замтно было, что этотъ тонъ шуточной рекомендаціи не понравился [354] Ленину, и онъ поспшилъ поправить, взялъ его за пуговицу. Ордынцевъ нахмурился и, какъ бы освобождаясь отъ чего-то, выпрямилъ грудь.

— Очень радъ, — сказалъ онъ сухо, подавая руку Борисову и не глядя на него.

— Ну, когда же увидимся?

— А вотъ что. Въ 4 часа я свободенъ. Давай обдать. Гд я найду тебя?

— Въ Зоологическомъ саду, я тамъ выставилъ скотину.

354

Зач.: Ордынцеву

— Ну, и отлично. Я заду за тобой. Ну что же, хорошо идутъ дла?

— Посл разскажу. Ты какъ?

— Я скверно, какъ всегда. А живу.

— Ну, такъ прощай.

— Да посиди же, покури. Да ты не куришь, ну такъ посиди немножко. Какъ щука на мели; теб, я вижу, тяжело.

— Да и что отрывать васъ отъ вашихъ важныхъ государственныхъ длъ.

[355] — Ты видишь, какъ у насъ хорошо и удобно. A теб противно.

— Не противно, [356] напротивъ, — внушительно сказалъ онъ улыбаясь.

355

^{Зачеркнуто: — Нтъ, серьезно, ужасно противно, я думаю, швейцаръ, бумаги, секре[тарь].}

356

Зач.: а смшно

— Что же вамъ смшно? — спросилъ Борисовъ.

— Да такъ, я увренъ, что если бы ничего этаго не было, никакой разницы бы не было. Я увренъ, что настоящая жизнь и движеніе не здсь, а у насъ въ глуши.

Рчь его перебилъ вошедшій Секретарь съ бумагами. Секретарь съ развязной почтительностью и съ нкоторымъ общимъ секретарскимъ сознаніемъ своего превосходства подошелъ къ Алабину и сталъ подъ видомъ вопроса объяснять какое-то затрудненіе. [357] Князь Мишута, не дослушавъ, перебилъ Секретаря и, кратко объяснивъ ему, въ чемъ дло, отодвинулъ бумаги, сказавъ:

357

Зач.: Степанъ Аркадьичъ

— Такъ и сдлайте, пожалуйста.

[358] Левинъ во время совщанія съ Секретаремъ стоялъ облокотившись обими руками на стулъ, и на [359] лиц его остановилась насмшливая [360] улыбка.

[361] Секретарь вышелъ.

— Не понимаю, не понимаю, — сказалъ Левинъ, — какъ ты, честный, хорошій человкъ, можешь служить.

— Вотъ видишь, надо только не горячиться.

358

Зач.: Ордынцевъ

359

Зач.: красивомъ

360

Зач.: нсколько притворная

361

Зач.: — Ну какъ же я могу не быть пораженъ посл того, что я вижу и слышу, — сказалъ онъ. — Я только чувствую себя, съ одной стороны, подавленнымъ твоимъ величіемъ, отъ вида швейцара до креста на ше, съ другой стороны, я горжусь тмъ, что на ты съ такимъ великимъ человкомъ.

И хотя онъ говорилъ насмшливо, онъ говорилъ <правду> то, что немножко чувствовалъ.

— Ну да, ты умешь, у тебя даръ къ этому.

— Т. е. ты думаешь, что у меня есть недостатокъ чего-то.

— Можетъ быть, и да, — весело засмявшись, сказалъ Левинъ.

— Ну, хорошо, хорошо, погоди еще, и ты придешь къ этому. Хорошо, какъ у тебя 3000 десятинъ въ Ефремовскомъ узд да такіе мускулы и свжесть, какъ у 12-лтней двочки, а придешь и къ намъ.

[362] — Нтъ, ужъ

я эту штуку кончилъ совсмъ, любуюсь на твое величіе и горжусь тмъ, что у меня другъ такой великій человкъ, и больше ничего. А моя общественная дятельность кончена.

362

Зач.: — О да, — отвчалъ <Ордынцевъ> Ленинъ съ той же насмшкой. — Я только хотлъ спросить, здорова ли твоя жена и ваши.

И странно: сдлавъ этотъ вопросъ, <красивое, самоувренное и свжее> лицо <Ордынцева> Ленина вдругъ <покрылось краской> покраснло, какъ лицо двушки, и глубокіе голубоватые глаза опустились.

— О, да, да, вс здоровы.

— Ну, что Княгиня и Княжна, — сказалъ онъ и тотчасъ же покраснлъ.

— Здоровы, все тоже. Ахъ, какъ жаль, что ты такъ давно не былъ.

— А что? — испуганно спросилъ Левинъ.

— Поговоримъ посл. Да ты зачмъ собственно пріхалъ?

— Ахъ, тоже поговоримъ посл, — до ушей покраснвъ, сказалъ Левинъ.

— Ну, хорошо. Такъ вотъ что, — сказалъ Мишута, — я бы позвалъ къ себ, но жена ухала къ своимъ обдать. Но завтра прізжай вечеромъ къ тещ. Они по старому [363] по четвергамъ принимаютъ. А нынче вотъ что. Да. Если ты хочешь ихъ видть, он наврно нынче въ Зоологическомъ саду отъ 4 до 5. Кити на конькахъ катается. Ты позжай туда, а я заду и вмст куда нибудь обдать.

363

^.Зачеркнуто: живутъ у Николы Явленнаго и

— Прекрасно.

— Ну, до свиданья.

— Мое почтенье, — весьма низко и сухо кланяясь, обратился [364] Ленинъ къ [365] Никитину и Шпандовскому съ тмъ дерзкимъ, крайне учтивымъ тономъ, который показываетъ, что я васъ знать не хочу, но прощаюсь съ вами потому, что, хотя я противъ своей воли познакомился съ вами, я благовоспитанный человкъ.

— Смотри же ты, вдь я знаю, забудешь или вдругъ удешь въ деревню, — смясь прокричалъ князь Мишута.

364

Зач.: Ордынцевъ

365

Зач.: Борисову

— Нтъ, врно.

— Очень странный господинъ, — сказалъ [366] Шпандовскій, когда [367] Ленинъ вышелъ. [368]

— Да, [369] но золотое сердце, [370] — сказалъ Князь Мишута. — И представьте, ему 29—30 лтъ, онъ какъ красная двушка, [371] да, да, какъ красная двушка, a вмст съ тмъ полонъ жизни.

366

Зач.: Борисовъ

367

Зач.: Ордынцевъ

368

Зач.: — А какой красавецъ

— Да, очень

369

Зач.: это новый типъ молодыхъ людей,

370

Зач.: это дтская невинность и честность, — подтвердилъ Алабинъ.

371

Зач.: вина не пьетъ, не куритъ, никакимъ страстямъ не предается,

— Неужели?

<— Да вотъ, говорятъ, жениховъ въ Москв нтъ: свжъ, уменъ, образованъ и тысячъ 15 доходу; только немножко, — онъ помахалъ пальцами передъ собой. [372]

Степанъ Аркадьичъ думалъ именно о томъ, что давно ужъ онъ замчалъ, какъ Ордынцеву нравилась его свояченица Кити Щербацкая, и что краска, бросившаяся ему въ лицо, когда онъ спросилъ о ней, не показываетъ ли то, что онъ теперь пріхалъ въ Москву съ намреніемъ сдлать предложеніе, чего давно ждали ужъ вс въ семь Щербацкихъ. «Хорошо бы было, — думалъ Степанъ Аркадьичъ, — и Долли этаго желаетъ, и, можетъ быть, если бы это случилось, подъ веселую руку и я бы помирился съ ней. Да и славная партія. И нельзя ли у него занять. Ахъ, непріятно! У пріятелей, которыхъ я люблю, не люблю занимать, потому что не отдашь и тогда испортишь дружбу».>

372

Зач.: вслухъ выражая продолженіе своей мысли объ <Ордынцев> Ленине.