Аномалия Дорадо
Шрифт:
Он умолк, погрузившись в раздумья, затем хлопнул себя по коленям и объявил:
– В конце концов, нас отправили выяснить, что произошло с «Альтаиром», этим мы и займемся. Летим к аномалии!
– Мы можем взять с собой только один запасной комплект аккумуляторов, – предупредила Гадот, – если отыщем его на складах базы.
– Аномалия расположена в восьмидесяти восьми тысячах светолет от Дорадо, – сказал Леванов. – Одного полного комплекта плюс запасного должно хватить с лихвой. Позаимствуем со складов. Отправьте людей, капитан, пусть займутся аккумуляторами.
Видимо, Гадот дала команду экипажу по ментальному
– Экспедиция к аномалии может занять неопределенное время, – сказал Леванов, обращаясь к Соире, – у тебя имеются причины, по которым ты не в состоянии лететь с нами?
– Нет, все в порядке, – ответила кибер.
– А у вас? – Леванов посмотрел на физика.
Клим отрицательно покачал головой и подумал, что, даже если бы причины были, он все равно полетел бы. Ведь речь шла не только об удовлетворении профессионального любопытства, но и о спасении собственной дочери.
– Превосходно! Сколько времени понадобится на установку аккумуляторов? – этот вопрос он адресовал Зое.
– Не больше трех часов, – ответила капитан и добавила: – Если на складах имеется все необходимое.
– Тогда вылетаем немедленно, как капсула будет готова.
– Следует погрузить на «Орион» астрофизическое оборудование из лабораторий зонда и базы, – счел нужным напомнить Клим, – и подключить к системе. Нам придется изучать феномен на месте.
– Сделаем!
С этими словами полковник поднялся и покинул зал отдыха. Соира тоже ушла, направившись к синтезатору. Клим посмотрел на Гадот; закинув ногу на ногу, та сидела с полуприкрытыми глазами и общалась с системой. Длинные черные волосы падали волнистым покрывалом на узкие плечи, светлая кожа на лице казалась матовой в свете люминесцентного потолка, от уголков глаз разбегались едва заметные сеточки морщин. Крупный нос, хищно загнутый книзу, придавал лицу суровое, даже воинственное выражение, но общего впечатления не портил. Клим сам для себя решил, что капитана «Ориона» можно с полным правом назвать красивой женщиной.
– Что-то случилось? – неожиданный вопрос застал его врасплох. Зоя смотрела ему прямо в глаза, уголки ее тонких губ едва заметно приподнялись.
Клим на миг смутился, отвел взгляд, но тут же взял себя в руки и сказал:
– Ничего… э-э… просто любуюсь.
Большие черные глаза засветились улыбкой. Зоя проговорила:
– Если честно, мне приятно ваше внимание.
Клим ощутил, как внутри застучало; ему вдруг захотелось пересесть к ней поближе и обнять, и он с трудом удержался на месте.
– Вам, наверное, тяжело сейчас, – взгляд Зои стал серьезным. – Вы были близки со своей дочерью?
Клим помрачнел.
– Да, нелегко. То, что с ней стало, невероятно и ужасно. Что касается наших отношений… нет, знаете, после расставания с ее матерью много лет назад все пошло наперекосяк. Дочь решила, что я ее предал; я же счел такую позицию предательством по отношению к себе. Короче, мы как бы предали друг друга.
– Оба неправы, но при этом никто не виноват, – прокомментировала Зоя.
– Да уж, парадокс. Знаю, что неправ, но заставить себя относиться к дочери по-другому не могу.
На несколько минут повисло молчание. Затем женщина сказала:
– Я отказалась от деторождения
– А инкубаторное вынашивание?
– Тоже. Просто не хочу детей. Скажу вам откровенно: детей я не люблю. Вообще.
– Нынче не многие смеют признаваться в этом, – с уважением в голосе заметил Клим, – деторождение опять в моде: правительству требуются новые поселенцы – заселять колонии.
– Вы правы. После изгнания лейгов из Антареса всем человечествам открылась масса возможностей по колонизации космоса, по крайней мере нашего Рукава галактики. Но дети… нет, это не для меня. Пусть ортодоксия набирает новых поселенцев без моего участия.
– Ходят слухи, что правительство собирается ввести закон о принудительном деторождении для каждого ортодокса, – хотя за индивидом сохранится право выбирать способ вынашивания.
Зоя хмыкнула, дернув плечами.
– Введут – уйду к киберам. А то и к генмодам. Их последнее открытие, кстати говоря, позволяет перейти на фототрофный образ жизни, и мне это очень даже по душе.
– Да, я слышал о нем, – покивал Клим, – но такой переход подразумевает ампутацию всего желудочно-кишечного тракта – за ненадобностью.
– Ну и здорово! – Она усмехнулась. – Похудею на несколько килограмм.
Клим ошарашенно воззрился на собеседницу, та позволяла себе высказывания, которые могли стоить ей карьеры. Но затем одобрительно улыбнулся. Он не разделял неортодоксальных настроений Зои, но его всегда привлекали смелые женщины, а потому он невольно проникся уважением и еще большей приязнью к отважному капитану. Даже позавидовал ее гражданской отваге. Но мысль о том, чтобы превратиться в разумное растение, полностью изменив свой метаболизм и начав питаться солнечными лучами, казалась ему дикой. Хотя, возразил он сам себе, современная жизнь оставляет так мало места для подвигов, что добровольное превращение в растение можно счесть таковым.
– Я вас напугала?
Клим помотал головой.
– Нет, скорее заинтриговали. Будьте осторожнее с вашими мыслями, у вас могут возникнуть проблемы.
– Это мне известно. Но не волнуйтесь, я знаю, кому могу открыться.
Зоя обворожительно улыбнулась – на этот раз засияла всем лицом – и встала из кресла. Не прощаясь, она направилась к выходу. Клим глядел ей вслед, наслаждаясь грациозными движениями ее гибкой фигуры, а затем поднялся и решил как следует попользовать синтезатор: жутко хотелось есть.
3
Ближе к полуночи капитан Гадот объявила о готовности капсулы к взлету. К тому времени в двигательном отсеке сменили использованный аккумулятор на новый, который удалось отыскать на складах базы, а в специальный разъем под ним вставили еще один, запасной. В командном отсеке пилот и боевые операторы тестировали оборудование и все системы «Ориона», чтобы исключить любые риски в предстоящем предприятии. Клим, решив не мешаться под ногами, удалился в зал отдыха.
На одном из диванов лежала, заложив руки под голову, Соира. Погруженная в себя, она никак не отреагировала на появление коллеги. Клима это вовсе не огорчило: хотелось побыть одному. Угостившись крепким мокка-венус (лучшим сортом венерианского кофе), он уселся в сторонке и подключился к терминалу ВИС.