Анонимные грешники
Шрифт:
Тейси следует за ним к двери и запирает её за собой.
— О боже мой, Рори. Я так рада тебя видеть. Ты так и не позвонила, — она делает шаг вперед, облегчение в её глазах сменяется яростью. — Какого хрена ты не позвонила?
С тяжелым вздохом я опускаюсь на кушетку для татуировок, обволакивая всем телом свою сумку. Прошло два с половиной месяца с тех пор, как я ворвалась в двери тату-салона и сказала своей лучшей подруге, что выхожу замуж за Альберто Висконти.
Её первым порывом было дать мне пощечину.
Но Тейси не стала выпытывать, потому что она знает цену секрету. Мы познакомились три года назад, когда я только отказалась от места в авиационной школе и устроилась на работу в закусочную в Яме. Она появилась дождливым днём в четверг, всё, что у неё было, это маленькая спортивная сумка и её Doc Martens. С её черными как смоль волосами, прилипшими ко лбу, и ярким макияжем, стекающим по щекам, она выглядела как девушка, которая только что оставила жизнь позади.
Я налила ей чашку за счет заведения и спросила, как её зовут. Она слишком долго молчала, прежде чем сказать, что её зовут Тейси, и когда я спросила, не приехала ли она погостить, её взгляд неловко переместился на дверь.
Я никогда не забуду, что она сказала мне тогда.
— Пожалуйста, не задавай мне никаких вопросов, потому что мне надоело лгать.
И поэтому именно это я и сделала. Перенесёмся на три года вперед, и у неё теперь есть собственный тату-салон, несмотря на то, что на её фарфоровой коже нет ни капли чернил. Пресса называет её татуировщицей без татуировок.
— Я не смогла позвонить, потому что Альберто забрал мой телефон, а я не доверяю записывающему устройству, которое он мне дал, — просто говорю я. Я двигаю челюстью, пытаясь не обращать внимания на боль в груди. О, мой гусь, как бы я хотела всё рассказать Тейси. Но что хорошего это принесет?
— Господи, Рори, ты дрожишь.
Бросив взгляд на часы над кассовым аппаратом, я пихаю свою сумку ей в грудь.
— Послушай, у меня не так много времени. Мне нужно, чтобы ты кое-что сделала для меня.
— Все, что угодно. Ты же знаешь, — она заглядывает внутрь сумки и прищуривает глаза. — Что это, блять, такое?
Это коллекция вещей, которые я украла у Висконти за последние несколько месяцев. Ожерелье Виттории, часы, которые мне удалось снять с запястья Альберто, пока он спал. Много столового серебра. Все ценное, что я могла бы заполучить в свои руки, не вызывая подозрений.
— Тейси, если со мной что-нибудь случится, мне нужно, чтобы ты продала всё это. Используй деньги, чтобы перевезти моего отца куда-нибудь, куда угодно, только не на побережье, — я встречаюсь с ней взглядом и проглатываю подступающее к горлу рыдание. — В дом престарелых.
Она
— Могу я спросить почему?
Улыбка на моих губах кажется горько-сладкой.
— Нет, — тихо говорю я. — Потому что мне надоело лгать.
Её рот открывается, а затем так же быстро закрывается. Того, что я повторила её собственную просьбу трехлетней давности, достаточно, чтобы купить её сотрудничество.
— Даю тебе своё слово.
— Спасибо, — выдыхаю я, чувствуя, что, по крайней мере, часть груза упала с моей груди. Когда я поднимаюсь на ноги, Тейси делает отчаянный шаг ко мне.
— Ты не можешь остаться? Хотя бы ненадолго? У меня на заднем дворе есть бутылка водки. Мы могли бы поставить лучшие хиты Уитни и потанцевать по салону, как раньше, — почти шепчет она. — Помнишь, когда мы это делали? Я чертовски ненавижу Уитни, — добавляет она с горьким смехом.
Эмоции покалывают уголки моих глаз. Я не буду плакать. Я не буду плакать.
— Я не могу, но я сделаю все, что в моих силах, чтобы как можно скорее навестить тебя.
Я поворачиваюсь, чтобы уйти, но Тейси хватает меня за руку.
— Подожди. А как насчет открытия клуба на Хэллоуин?
— Что?
— Тор был здесь несколько недель назад, чтобы освежить свои татуировки. Он пригласил меня на открытие своего нового клуба в следующие выходные. Скоро он станет твоим пасынком, — мы обе вздрагиваем при этой мысли. — Ну так, ты будешь там? Тогда я увижу тебя?
Мои мысли переносятся на несколько кварталов вниз по улице, к недостроенному клубу, все ещё поддерживаемому металлическими опорами. Будет чудом, если он откроется к следующим выходным, но я не говорю об этом Тейси. Вместо этого я киваю и натянуто улыбаюсь ей.
— Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы прийти, но я не знаю…
Я позволяю остальной части моего предложения повиснуть между нами, невысказанное. Я не знаю, позволит ли мне Альберто. Она понимающе кивает и притягивает меня к себе, чтобы обнять.
— С тобой ничего не случится, Рори. И если и случится, я присмотрю за твоим отцом, хорошо?
— Спасибо тебе, — шепчу я ей в шею. Я купила ей духи, которыми она пользуется, на Рождество, и они пахнут счастливыми временами. Когда я отстраняюсь, она только крепче сжимает меня в объятиях.
— И если с тобой реально что-нибудь случится, — говорит она, понижая голос до угрожающего шепота мне на ухо. — Я сожгу дотла все их отели, рестораны и бары. Всё.
Холодок пробегает у меня по спине. Я так много знаю о Тейси, и в то же время так много не знаю. Однако одно я знаю точно, так это то, что она смертельно серьезна.
Прежде чем рухнуть на её блестящий, стерильный пол, я выбегаю обратно в яркие огни Бухты Дьявола и спешу обратно в недостроенный клуб. Когда я сворачиваю за угол в переулок, Тор выходит из-за брезента и чуть не врезается в меня.