Античный театр
Шрифт:
– Ну точно, пересох.
Старый колодец был глубоким и тёмным – в таком и духи злые могут поселиться, и нечисть... Ваня сомневался, стоит ли вот так шагать в пропасть. Он бы наверняка ещё долго раздумывал, но ядро, пролетающее над самой макушкой, помогло принять решение. Оно упало неподалёку, и вот-вот должно было рвануть.
– Была не была! – выдохнул Ваня, после чего схватился за верёвку и исчез в сыром полумраке.
* * *
Верёвка
– Камень что ли? – Он вынул из-под себя мешочек.
В колодце было темным-темно, но вышивку всё-таки разглядеть удалось: красные солнца, спирали, точки. Ваня развязал шнурок и непослушными пальцами высыпал на ладонь содержимое.
– Огниво! – Ване стало смешно, ведь, похоже, судьба ему благоволила, с рождения удачу посылала. – Теперь хоть будет чем костёр разжечь ночью, а пока... – Ваня прислонился головой к земляной стене.
Вверху шумела битва, голося на разные лады: взрывом, свистом, руганью... Пока небо хмурилось, сгущая тучи, в колодце было тихо и спокойно.
– Будто и правда другой мир, – прошептал Ваня, цепляясь за луч света, который он, конечно же, не мог удержать.
Через мгновение Ваня провалился в глубокий сон.
* * *
Снилось ему, как он стоит у колокольни и смотрит на дядьку Семёна. А тот не замечает его совсем. Сгорбившись, сидит он на своей кровати и смотрит на заколоченную дверь. Седой старик, совсем одинокий, охваченный горем... Всего два родных человека у него было – два племянника. Один казнён, а другой исчез, не появлялся уже сколько времени. «А перед этим прихватил с собой денежки», – услышал Ваня укоризненный голос, уж очень похожий на его собственный.
Ваня хотел закричать: «Дядь Семён, я тут, я вернулся! Я всё отдам! И буду впредь тебе помогать!» – но голос его не слушался. Пропал. Как он ни силился крикнуть, а ничего, совсем ничего у него не получалось. Сколько бы он не пытался привлечь внимание дядьки, он был словно призрак – совсем невидимый.
Глава 8
Птица-синица
– Эй! Просыпайся!
Ваня открыл глаза и оглянулся по сторонам, не понимая, где он очутился. Земля, корни... Тиной пахнет.
– Эй! – донеслось сверху. – Соня!
Ваня поднял голову и увидел двух солдат-близнецов. Один потолще, другой потоньше.
– Вылезай, говорю, – тот, что потолще, направил на
Как только Ваня выбрался из колодца, его сразу схватили под руки.
– Да не переживай ты, – сказал солдат, что потоньше. – Победили мы врага. Смотри, Федот знаменем машет.
Ваня перевёл взгляд – и правда Федот. Он бежал по полю, что-то крича. Наверное, сообщал о победе. Оружейный дым всё ещё стелился по земле, но уже не так густо. Пахло порохом и сырой землёй.
Через некоторое время солдаты привели Ваню на земляничную поляну. На ней лежали солдаты, отдыхающие после тяжёлого боя. Лица их были чумазыми и измождёнными.
– Победили и не пляшем? – попытался разрядить обстановку Ваня. – Давайте цыганочку с выходом? Вот где душа развернётся.
– Молчи, плясун, – огрызнулся один из его надзирателей. – Командир идёт.
По поляне, высоко задрав подбородок, вышагивал Балалай. Вот у кого лицо счастливое, а ноги так в пляс и просятся. Не замарался Балалай да и не устал, похоже. За ним с чуть менее вдохновенным и гордым видом тенью плёлся адъютант. В руках у него была шкатулка из красного дерева. Солдаты тут же поднялись и принялись формировать строй.
– Бежал враг, ребята! – начал торжественную речь Балалай. – Подлым и трусливым образом. Испугался супостат силы нашего оружия. Одним словом... Поздравляю с победой, орёлики мои!
Как по команде солдаты хором крикнули «Ура!», ну и Ваня за компанию. А что? Он ведь тоже в строю, да и ядро во время боя один раз в пушку зарядил.
Балалай зашагал вдоль строя, поздравляя солдат, а адъютант тем временем принялся вешать им на грудь медали, которые доставал из шкатулки.
– Молодцы! Молодцы! Молодцы! – Балалай дошёл до Вани.
Тот вытянулся, стараясь придать себе героический вид, вот только на Балалая это не произвело никакого впечатления. Он поджал губы, смотря на Ваню сверху вниз.
– Но не все из нас сегодня орлы. Есть и птица-синица. – Балалай повернулся к адъютанту. – Верно говорю?
Адъютант, ничуть не изменившись в лице, ответил ему:
– Виновный в побеге с поля боя должен быть подвергнут высшей мере наказания. Указ царя Лиходея номер сто тридцать пять.
Балалай сурово посмотрел на Ваню.
– Твоё последнее слово, дезертир.
– Я не дезертир, – начал упираться Ваня. – Ядра укатились, я их собирал.
– В колодец он спрятался, как заяц в нору, – сказал один из близнецов.
– И задрых там, – хмыкнул второй.
– Казнить! – вынес приговор Балалай.
Солдаты снова подхватили Ваню под руки и увели с поляны, но на этот раз он сопротивлялся.
– Подождите! Командир! У меня... У меня предложение есть. Давайте ядра квадратными делать, чтобы они не укатывались. Сразу воевать легче станет, вот увидите.