Антидипломатия: Модели, Формы, Методы, Примеры и Риски
Шрифт:
Однако, в 90-е годы ХХ века данная тенденция начала постепенно угасать с развитием электронных средств связи. Дипломаты стали склоняться к использованию новых методов и постепенно оставлять ведение бумажной документации. Они отметили для себя возможности цифрового общения, упрощающего не только их работу, но и административные процедуры, а также ликвидирующего бюрократию, рационализирующего политическую деятельность, улучшающего систему координации институтов, позволяющего эффективно распределять время, экономить ресурсы и преодолевать «географическое расстояние». В некоторых случаях оставление «дипломатических следов» может оказаться функциональной стратегией в решении политических проблем. К примеру, иногда «дипломатический след» может быть преднамеренно ликвидирован, если в дипломатической службе считают, что он может представлять угрозу ее исторического наследия, проблему безопасности, огромный риск для политических элит, или по причине недостаточного профессионализма дипломатов. В качестве прецедента можно вспомнить, как в 2013 году министерство иностранных дел Великобритании опубликовало документы, раскрывающие крупномасштабную операцию: в середине ХХ века было принято решение уничтожить огромное количество информации с целью скрыть тайны своего господства над колониями. По соглашению с Национальным архивом Великобритании и в рамках операции «Наследие» (англ. Operation Legacy) документы, помеченные грифом «Совершенно секретно» (англ. Top Secret) должны были быть отправлены в Лондон, сожжены или «помещены в тяжелый ящик и выброшены в море на глубоководном участке воды, как можно более отдаленном от берега». Основной целью, которую преследовало Объединенное Королевство, было избежать попадания важных бумаг в руки новоизбранного независимого правительства, поскольку они могли навредить международному политическому статусу Великобритании
177
RUSSIA TODAY (RT). 2013. Los brit'anicos quemaron documentos con sus 'trapos sucios' de la 'epoca colonial. (19–05–2015). http://actualidad.rt.com/actualidad/view/112802-britanicos-quemaron-documentos-secretos-uk-colonias
В другом случае «дипломатические следы» заметались в связи с вопросами безопасности. В 2013 году министерство иностранных дел Японии подтвердило, что были сожжено порядка 8000 документов, относящихся к 1945 году, незадолго до подписания капитуляции во Второй мировой войне. Япония решила удалить любые военные и «дипломатические следы», опасаясь возможного военного вторжения США на территорию Японии. [178] В 2003 году после падения правительства Саддама Хусейна иракские дипломаты на Ближнем Востоке, в Америке и Африке дистанцировались от образа своего бывшего лидера и уничтожили документы, имевшиеся в их распоряжении с целью избежать будущих санкций и в надежде сохранить дипломатический статус. Тем не менее, они оставались изолированными в собственных посольствах в течение нескольких недель, не имея ни малейшего представления о том, кто станет их новым руководителем, пока постепенно большинство из них не было отстранено от должности. В 2011 году у дипломатов посольства Великобритании в Ираке не оставалось другого выхода, кроме как покинуть посольство, уничтожив перед этим все документы. Это произошло после того, как они получили информацию о том, что около тысячи иракцев, выступающих против посольства, намерены штурмовать здание с применением сил полиции. Позже протестующие ворвались в здание, сожгли документы, британский флаг и изображение королевы. В феврале 2015 года США также приказали своим дипломатам в Йемене бежать из страны, предварительно уничтожив весь архив данных посольства после того, как исламистская группировка «Джамаат Ансаруллах» захватила столицу. Как и ожидалось, произошло нападение на посольство, и все документы были изъяты.
178
ZEENEWS (ZN). 2013. Japan burnt 8,000 classified documents before WWII-end. (19–05–2015). http://zeenews.india.com/news/world/japan-burnt-8000-classified-documents-before-wwii-end_833602.html
Еще одна причина, по которой «заметают» «дипломатические следы» – поддержание статуса-кво политических элит. В 2012 году Комиссия по иностранным делам Конгресса Перу потребовала от министра иностранных дел Перу Рафаэля Ронкаглиоло объяснений относительно дипломатической деятельности Алексиса Умалы в 2011 году. За год до этого Алексис посетил Россию в качестве представителя своего старшего брата, Ольянты Умалы, избранного на пост президента Перу в апреле 2011 года. Проблема состояла в том, что Алексис отправился в Россию за 22 дня до официального вступления его брата в должность президента, что означало, что он выступал в качестве дипломата, не имея официального статуса. Ронкаглиоло заявил, что в министерстве нет ни единого документа, который бы официально подтверждал, что Алексис ездил в Россию как «специальный посланник» Перу. Единственный документ, принадлежавший предыдущему министру иностранных дел Хосе Антонио Гарсия Белаунде, подтверждал, что визиты Алексиса носили частный характер и не были связаны с государственными делами. И хотя Ронкаглиоло не солгал, сказав, что «дипломатических следов» в министерстве иностранных дел Перу не существует, российские СМИ подробно расписали все детали встреч Алексиса с министром иностранных дел Сергеем Лавровым и представителями корпорации «Газпром», перехватив переписку между российским посольством в Лиме и перуанскими дипломатами в России, которые в силу отсутствия официальности и легитимности визита Алексиса решили прибегнуть к использованию цифровых средств коммуникации для обсуждения деталей встречи и не оставить тем самым «дипломатических следов», что в соответствии с перуанским правом было незаконным.
Также известны случаи, когда «дипломатические следы» остаются в результате незаконного использования дипломатическими службами современных методов цифровой связи. В конце 2014 года дипломатические службы Бразилии и Венесуэлы запланировали визит министра Венесуэлы Элиаса Хауа Милано в два города Бразилии (Сан-Паулу и Куритиба). В соответствии с планом поездки, Милано должен был принять участие в ряде встреч с представителями медицинских лабораторий и местных фермерских организаций (среди которых «Движение безземельных трудящихся» – организация, на тот момент пытавшаяся обратить на себя внимание президента Бразилии Дилмы Русеф с тем, чтобы она применила более масштабную политику и позаботилась о правах фермеров) и подписать соглашения о сотрудничестве. Всю переписку и общение дипломаты Бразилии и Венесуэлы вели через электронную почту и телефонные звонки. В результате, когда Милано прибыл в Бразилию, министр иностранных дел Луис Альберто Фигейредо даже не подозревал об этом. В дипломатической службе Бразилии даже забыли оставить «дипломатический след» внутри самого института и вспомнили об этом лишь в последнюю минуту. Когда Фигейредо узнал о визите венесуэльского министра из других источников, он выразил «поверенному в делах» Венесуэлы в Бразилии Рейнальду Сеговию свое недовольство визитом Милано, который мог расцениваться как вмешательство в государственные дела. Фигейредо также потребовал объяснений, почему правительство Венесуэлы не сообщило Бразилии о данном визите через официальные каналы. [179] Следует заметить, что, если бы дипломатические службы обеих стран планировали официальный визит, используя традиционные средства связи, а именно – отправляли через дипломатическую почту надлежащим образом запечатанные и подписанные письма, они бы никогда не попали в такую ситуацию. Но дипломаты предпочли использовать более удобную в обращении электронную почту, хотя прекрасно понимали, что данный способ не может гарантировать подлинности информации и отправителя. Они пренебрегли принципом безопасности и приняли участие в создании международной проблемы, которой можно было избежать. Более того, если бы данная проблема приобрела более серьезные обороты, то электронные письма не воспринимались бы как достоверные улики в суде, поскольку невозможно было бы доказать их достоверность. Но самая большая ошибка, которую допустили дипломаты, – это чрезмерное использование электронной почты как незаконного способа общения. Дело в том, что дипломаты всего мира активно используют электронную почту для обсуждения дополнительных деталей внешней политики или вопросов административного характера. Однако дипломатические службы Бразилии и Венесуэлы поступили как раз наоборот, пользуясь электронной почтой для обсуждения вопросов основной значимости. Используя же официальные документы, можно было бы сохранить верность традициям и оставить более достоверный «дипломатический след».
179
Ранее, в 2009 году министерство иностранных дел Бразилии не успело вовремя сообщить своему правительству о произошедшем в Гондурасе государственном перевороте, в результате которого был свергнут президент Мануэль Селайя. Впоследствии они также не сообщили о том, что Селайя связался с посольством Бразилии в Тегусигальпе в поисках политического убежища. В результате Селайя получил убежище в бразильском посольстве, чем застал врасплох бразильский МИД. Четыре месяца спустя Селайя оставил посольство, получив просьбу покинуть территорию Бразилии. См. LA PRENSA (LP). 2011. Zelaya lleg'o de sorpresa a embajada. (19–05–2015). http://www.laprensa.hn/vivir/538909–97/zelaya-llego-de-sorpresa-a-embajada
Подводя итоги, следует отметить, что в каждом из вышеприведенных примеров ситуаций происходит утрата исторического подтверждения фактов дипломатического взаимодействия, в связи с чем становится сложным предоставить исторические доказательства, говоря о том, с чего начинается дипломатия, на каком этапе она находится сейчас и куда движется. Более того, все эти случаи свидетельствуют об интересе дипломатов хранить свои секреты подальше от «общественного ока», что привело к совершенствованию методов тайной дипломатии. Также стоит добавить, что во всех этих случаях дипломатическим институтам пришлось заплатить политическую цену за невыполнение ряда обязательных формальностей. Отсутствие данных формальностей позволило внешней
Ранее методы управления, планирования, организации, общения и принятия решений зависели от грамотного использования публичных документов. Однако данный принцип был нарушен. В 1996 году Мария Антониета Кахиас [180] высказала предположение, что технологическое развитие стало причиной того, что государство «принижает и неверно трактует» роль письменных документов, вследствие чего они потеряли свою «научную ценность», ценность информационную, историческую, доказательную, а также перестали быть основным инструментом проверки уровня развития городов, оптимального общественного управления и научных исследований. Ранее в государствах ценилась и оберегалась документация как источник повествования истории институтов, и государства старались вести административную политику, не прибегая к серьезным рискам, которым могла быть подвергнута документация, поскольку документы могли изменяться, их могли украсть, продать из политических соображений, они могли сгореть, быть использованы для других целей или в качестве компромата.
180
CAJ'IAS, Mar'ia Antonieta. 1996. El uso del documento p'ublico en la administraci'on del Estado. In: Revista de Bibliotecolog'ia y Ciencias de la Informaci'on. Vol. 10. No. 15. Costa Rica. С. 31–35.
Однако, все тревоги остались в прошлом, когда государства избрали новые пути. Всего несколько лет спустя подобные риски стали относиться лишь к былой эпохе и сменились новой опасностью, состоящей лишь в одном – в постепенной замене письменной документации как основного элемента мировой дипломатической деятельности электронными документами. Ситуация развернулась таким образом, что с 60-х годов ХХ века исчезли три вида дипломатических служащих. Энциклопедист – дипломатический служащий, который отвечал за оценку корреспонденции, докладов, приглашений, институциональной памяти, руководств, регламентов, соглашений, а также осуществлял обобщение, анализ и теоретизацию содержимого этих документов. Энциклопедисты появились на основе движения французских философов, объединившихся в XVIII веке с тем, чтобы вместе трудиться над созданием энциклопедии. Они собирали беспорядочные знания с целью попытаться упорядочить, классифицировать и сопоставить их, пролив свет на смутные понятия. С другой стороны, работа дипломата-архивариуса не была основана исключительно на объединении и организации информации и ведении учета документов так, как это бывает у современных библиотекарей и архивариусов. Они отбирали с учетом важности документов те из них, которые нуждаются в архивации или утилизации; а также проверяли документы на подлинность и, если это было необходимо, переписывали от руки и воспроизводили документы, испорченные временем. Эти дипломаты также заботились о безопасности документов во времена, когда еще не существовало системы защиты, сбережения и сохранения целостности документов, и не подозревали о необходимости выделения специального помещения для их хранения. И, наконец, переписчики занимались тем, что переписывали от руки каллиграфическим почерком все письма, отправленные министерствами иностранных дел. Данная профессия исчезла, потому что современные системы набора текста, в том числе компьютеры, предлагают различные шрифты написания, так что любой, даже не обладающий каллиграфическим почерком человек может с утра до ночи печатать тексты сообщений.
В заключение хочется сказать, что несмотря на все плюсы и минусы стратегий, связанных с попыткой избежать оставления «дипломатических следов», их использование, в любом случае, означает их разобщенность с правом и историей. С другой стороны, их применение на практике становится препятствием для института МИДа, который не может продолжать уверенно осуществлять свою дипломатическую деятельность и переговоры с другими государствами, в том числе внутри собственного института. Вспомним скандал WikiLeaks, который, несомненно, является наиболее ярким примером того, почему порой не стоит оставлять «дипломатических следов». 28 ноября 2010 года неправительственная организация WikiLeaks предоставила прессе собрание из 251 187 сообщений из переписки Государственного департамента США с их посольствами по всему миру. Данное происшествие стало крупнейшим случаем «утечки» секретных документов в истории, а также крупнейшим просчетом в бюрократической структуре США, которая через столько лет решила не оставлять «дипломатических следов», создав «цифровой архив». Если бы США решили продолжить дипломатическую традицию и дальше пользовались документами, этот скандал не достиг бы таких масштабов. WikiLeaks пришлось бы выкрасть сотни документов с тем, чтобы потом опубликовать их. Но дипломатические службы США решили закрыть исторический архив и оставить «дипломатический след» в цифровом архиве, откуда документы и были похищены. Тем не менее, несмотря на произошедшее, государства не стремятся вовсе отказываться от использования электронных архивов, а лишь устанавливают дополнительную защиту против возможных взломов. Такое поведение соответствует идеям Кэнъити Омаэ, [181] который пришел к выводу, что традиционные механизмы дипломатии постепенно перекочевали из реального мира на территорию «невидимого континента» – нового виртуального пространства, еще мало изученного, где приняты юридически не закрепленные способы коммуникации. Этот континент привлекает своей силой и могуществом, поэтому человечество не в силах от него отказаться.
181
OHMAE: 2000. Op. Cit.
1.02. Партизанская дипломатия
Ключевые Слова: Партизанская дипломатия, Геодипломатия, Дипломатическая экосистема, Гетерополярность, След представительства.
В настоящее время динамика международных отношений характеризуется появлением мировых проблем, требующих срочного решения. Последствия, которые влекут за собой эти проблемы разнообразны и носят специфический характер, но имеют общую черту – государства и международные организации обязаны действовать сообща в решении этих проблем настолько, насколько это возможно, ведь если допустить их дальнейшее развитие и оставить без внимания, то это может повлечь ухудшение существующей ситуации. Для того, чтобы решить эти проблемы, находящиеся «на стадии развития» с 50-х годов ХХ века, государства так же, как и международные организации, ввели в практику набор дипломатических альтернативных механизмов. Данные механизмы могут повлиять на положительное решение проблем. Дерил Копеланд анализировал механизмы, направленные на оперативное разрешение проблем в своей книге «Партизанская дипломатия: достижения международной политики в цифровом мире» (англ. «Guerilla Diplomacy: Delivering International Policy in a Digital World» [182] ). В ней он обозначил некоторые из этих механизмов как часть «Партизанской дипломатии» (англ. Guerrilla Diplomacy), идея которой связана с решительным действием международных акторов для разрешения определенных политических кризисов. [183]
182
COPELAND, Daryl. 2004. Guerrilla diplomacy: delivering international policy in a digital world. Canadian Foreign Policy. Canada. С. 165–175.
183
Статья Дерила Копеланда является подлинным примером традиционной дискурсивной стратегии США, где засчет добавления дополнительной информации с множеством ненужных элементов увеличивается объем страниц в книге. Такой подход не характерен для испанского языка, где логика дискурса характеризуется путем перехода к оцениванию и ясному описанию темы, исключая бессодержательную информацию. Такой подход было бы полезно использовать в англосаксонской культуре в силу более правильной концентрации содержания.
Стоит отметить, что несколько лет спустя Копеланд доработал свое предположение в книге «Партизанская дипломатия: переосмысление международных отношений» (англ. «Guerrilla Diplomacy: Rethinking International Relations» [184] ), в которой выделил несколько интересных концепций:
1. Геодипломатия (англ. Geo Diplomacy) – систематический подход, основанный на ненасильственной коммуникации для эффективного управления на стыке мировых стратегий;
184
COPELAND, Daryl. 2009. Guerrilla Diplomacy: Rethinking International Relations. Lynne Rienner Publisher. США.