Антон и Зяблик
Шрифт:
В лесу, куда они вошли, чернели талые лужицы, и весь он был еще голый, без листьев, просторный и светлый от солнца, как недостроенный дом. Тимка разогнался и прыгнул через канавку, полную снега и воды. Рощин постоял перед канавкой, потом отошел на несколько шагов, разогнался и прыгнул, да так, что зачерпнул ботинком воду.
– Эх, вы, - рассмеялся Тимка, - прыгать не умеете!
– Машину мне предлагали, - усмехнулся Рощин, - а я, чудак, отказался. Ну, однако, ничего страшного не произошло. Ведь не пропаду
– Со мной? Не. Не пропадете!
– заверил Тимка.
Вскоре они вышли из лесу, дорога пошла подсохшая и крепкая. Впереди раскинулись озимые поля, от яркой зелени слепило глаза, и это было удивительно: еще зима не повсюду сошла, а из земли уже лезла нетерпеливая весна. Рощину стало жарко в своей шубе-печке, он расстегнул ее сверху и шумно вздохнул.
– А места здесь красивые, не правда ли?
– сказал он.
Тимка неуверенно огляделся вокруг: он никогда не задумывался над этим. Он потоптался, не зная, что сказать, опустил глаза и, краснея, спросил:
– Я вас, дяденька, чего хотел спросить: вы давно писатель?
– А тебе интересно знать?
– Ага.
– Сам небось пишешь, признавайся?
– Да нет… - помялся Тимка.
– Стишок, правда, в стенгазету написал, а еще умею в рифму говорить… Да это что! Я вот хочу знать, как это книжки делаются: брешут писатели или по правде пишут?
Рощин замедлил шаги, раздул щеки и сощурил глаза, так что и щелочек даже стало не видно, таким мудреным показался ему вопрос.
– Как бы это тебе получше объяснить?
– начал Рощин и прокашлялся.
– Можно и приврать, конечно, если умеючи. Главное, видишь ли, чтобы все как в жизни получалось… Я понятно говорю?
– Понятно, - кивнул Тимка.
– Это, наверно, как у нас ребята в брехалки играют.
– Во что?
– не понял Рощин.
– В брехалки. Соберутся и давай играть в щелчки, кто кого перебрешет.
– Хм!.. Любопытно… А что же это все-таки поточнее?
– А это просто: скажешь брехалку, а тебя сбивают. Новую скажешь, а тебя опять. За каждую брехалку щелчок даешь, а не сумеешь соврать - сам получай. Вот и вся наука.
– Понятно, - кивнул Рощин, хотя ничего не понимал.
– Ну, а как все-таки играют в нее, с чего начинают?
– Как щелчок получите, сразу поймете, - усмехнулся Тимка.
– А ты их, наверно, много получал?
– Я-то? Не. Меня никто не сбивал.
– А может, я собью?
– Давайте спробуем, - охотно согласился Тимка.
– Только как будем с вами играть: понарошку или на щелчки?
– Конечно, на щелчки. Иначе неинтересно.
– А щелчки бить с оттяжкой или простые?
– Можно и с оттяжкой, - помедлил Рощин, стараясь вспомнить, что же это за щелчки такие, с оттяжкой.
– А кто брехать будет первый - я или вы?
– Ты, конечно. А я буду… это самое… сбивать.
–
Не останавливаясь, Тимка закатил глаза под самый лоб, отчего шапка сдвинулась почти на переносицу, подумал немного и начал:
– А вот у нас к соседской Дуньке заяц прикатил на тракторе.
– Это зачем же?
– удивился Рощин.
– Свататься приехал.
– Свататься? Да еще на тракторе? Ну и загнул же ты!
– Да вы сбивайте, сбивайте!
– заторопил Тимка.
– Раз… Два…
– Постой, куда же ты меня гонишь?
– Три… - тянул Тимка.
– До пяти сосчитаю - щелчок отхватите. Четыре…
– Ну, а, собственно, что же Дунька?
– Что - Дунька? Квасом угостила, заяц кочергой закусил и спать завалился, как дядя Кузьма.
– Это кто же такой?
– В сельпо торгует. Как напьется, закроет сельпо и спать домой идет. В другой раз два дня спит, не отоспится…
– Интересно, очень даже любопытно. Только, надеюсь, это не брехалка?
– Понятно дело. Это я так, чтобы вам передышка была. А теперь дальше сбивайте.
– Да, да, - спохватился Рощин и, вспомнив про зайца, хохотнул.
– Ну, а как же заяц от кваса захмелел?
– Вот так и захмелел от кваса. Что ж я вам скажу - от самогонки? Так вы мне щелчок дадите.
– Ага, ты прав, - согласился Рощин.
– Брехать так брехать. Ясно. Ну, а куда же он, извиняюсь, спать завалился?
– А чего извиняться? В печь, понятно дело, - ответил Тимка.
– А печь в это время топилась, - добавил он.
– М-да, - промычал Рощин и несколько шагов прошел в глубокой задумчивости.
– И заяц, надо полагать, не сгорел?
– Разве Дунька даст ему сгореть? Такого женишка потерять - не валяются. Она его цоп за лапу - и в бочку с водой.
– Бедный заяц! Захлебнулся небось?
– А с чего ему? Выпил всю воду, еще сильнее пить захотел.
Теперь Рощин уже бодро соображал и не тратил время на раздумья.
– Скажи на милость: откуда же у зайца трактор появился?
– В эртээсе выменял, - ответил Тимка.
– Там их столько валяется - ноги сломаешь… Отвалил директору два мешка шишек, насыпал полный кошель дырок от бубликов, взвалил трактор на плечи - и ходу…
– А на что директору шишки?
– Щи из них варил, - отбивался Тимка.
– Такие наваристые - во! Не то что в совхозной столовке. Гвоздей заместо соли добавишь - за уши не оттянешь! Сам ел, добавки просил.
– А дырки ему зачем?
– наседал Рощин.
– Забор из них поставил. Лучший забор на деревне! Только куры поклевали…
Рощин вошел в азарт: смеялся, хлопал Тимку по макушке и задавал все новые вопросы. А Тимка выдумывал все новые брехалки, одну нелепее другой. И при этом бровью не шевелил, словно не понимал, чему удивляться.