Апейрогон. Мертвое море
Шрифт:
Рами знал, что даже в его возрасте у него была озорная улыбка, пухлые щеки и мягкий тусклый взгляд. Он нагнулся и прибавил газу. Мотоцикл поднимал и разбрызгивал грязные капли воды.
Внезапно включился прожектор, страх прострелил его вдоль по спине. Рами сбавил скорость и выпрямился. Визор запотел от влаги и капель дождя. Свет прожектора охватил его целиком. Он затормозил в кольце света. Заднее колесо немного занесло из-за дождя.
Ночь разорвал крик. Охранник трясся, пока бежал к нему под ливнем. Свет от прожектора рассекали серебряные дротики хаотичных капель дождя. Офицер ткнул ружьем в сторону шлема Рами. Рами медленно поднял руки,
– Дорога закрыта, сэр.
– Что вы от меня хотите, чтобы я вернулся туда?
С дула винтовки упала капля дождя: да, сэр, возвращайтесь, возвращайтесь сейчас же, эта дорога закрыта.
Рами одолела усталость. Он хотел сейчас быть дома с Нурит, в своем уютном кресле, закутать пледом колени, простую жизнь, обычную рутину, личную боль, а не этот несчастный дождь, эту перекрытую дорогу, этот холод, эту трясущуюся винтовку.
Он поднял визор еще выше: я потерялся, искал дорогу, вы хотите, чтобы я вернулся, вы с ума сошли? Посмотрите на мой документ. Я еврей. Я сбился с дороги. Потерялся, вы слышите? Какого лешего вы хотите, чтобы я вернулся обратно?
Оружие пограничника заметалось из стороны в сторону.
– Возвращайтесь, сэр.
– Вы одурели, черт возьми?! Думаете, мне жить надоело? Я сбился, свернул не туда, вот и все.
– Сэр. Я вам повторяю. Дорога закрыта.
– Скажите мне вот что…
– Что?
– Какой нормальный еврей вообще бы поехал на Западный берег?
Парень был озадачен. Рами сжал рукоятку, газанул.
– Ты как знаешь, хабиби [13] , можешь выстрелить, но я еду домой.
13
Хабиби (араб.) – мой любимый, мой дорогой.
Он видел, как между бровями у солдата залегла морщина, маленькое землетрясение замешательства, когда Рами закрыл визор, включил сигнальные огни и поехал мимо, всем телом прижавшись к мотоциклу, не переставая думать о винтовке, направленной в его удаляющуюся спину, готовой выстрелить в любую секунду.
72
Когда на следующий день он рассказывал эту историю про КПП Бассаму в офисе «Семей, потерявших близких, за мир», он резко прервался и вспомнил синюю лакированную туфельку, летящую в воздухе, и пулю, поразившую Абир в затылок. Желание делиться историей дальше испарилось.
73
Владелицу магазина звали Ниеша, по прозвищу Ветхая, хотя ей было всего тридцать четыре года. Она услышала хлопки. Раз, два, три, четыре. Визжание автомобильных шин. На мгновение повисла полная тишина. Ее руки замерли на длинном деревянном прилавке. Потом она услышала крики: пронзительный визг детей, в основном, девочек, что необычно: девочки обычно молчат. Ниеша достала ключи из кассового аппарата.
На улице беготня. Ребенок лежит на дороге. Голубая юбка. Белая хлопковая блузка с воротником. Отброшенная туфля. Ниеша упала на колени. Она знала, как звали ребенка. Она наклонилась к ней, чтобы потрогать пульс.
– Абир, вставай. Вставай, Абир.
Крики стали
– Вставай, вставай.
Прошли минуты. Молодая учительница, всхлипывая, перебежала через круговой перекресток. Остановилось обветшалое такси. Молодой водитель помахал рукой. Из школьных ворот выбегали дети.
Ниеша помогла поднять Абир с земли и положить на заднее сиденье машины. Она втиснулась между передним и задним сидениями, чтобы придерживать Абир. Водитель оглянулся через плечо и нажал на педаль газа. Кто-то успел закинуть потерянную туфлю на заднее сидение. Ниеша одела ее на ногу Абир. Она почувствовала тепло ее пальцев. В эту секунду она поняла, что никогда не забудет удивительную теплоту человеческого тела.
Такси помчалось прямиком через рынок. Новость уже разнеслась по Анате и Шуафату. Люди стояли в мечетях, на балконах, тротуарах и звонили. Дети выбегали из парков в сторону школы. Водитель тормозил только на лежачих полицейских. В пробку попал уже на противоположной стороне рынка. Он стал сигналить. Голоса машин со всех сторон соединились в адской какофонии.
Ниеша сидела на полу возле Абир и держала ее голову. У Абир дрожали закрытые веки. Она не издавала звуков. Пульс был медленный и неровный. Ниеша вновь прикоснулась к пальцам Абир. Они стали холоднее.
В такси опущены окна. Что-то лилось из громкоговорителей. Разворачивались флаги. Вероятно, будет восстание. Машина рванула вперед. Водитель призвал имя Аллаха. Город грохотал в ушах Ниеши.
Обшарпанное здание госпиталя находилось в низине. Бригада ждала на ступенях. Ниеша вытащила руку из-под головы Абир и открыла заднюю дверь такси. Послышались крики, требующие каталку. На первых ступенях госпиталя творился необузданный хаос.
Ниеша смотрела, как каталка исчезла в частоколе белых халатов. Это были времена маленьких саванов: на своем веку она их повидала немало.
И тут она вспомнила, что забыла запереть дверь в магазин. Она закрыла рукой глаза и зарыдала.
74
Камеры дирижабля повернулись вокруг своей оси по велению искусственного интеллекта, и солнечный свет блеснул на линзах. Вертолеты уже кружили на Анатой.
75
Внизу арабские мальчики кидали камни. Они приземлялись на крыши домов, отскакивали от фонарей, скатывались на баки для хранения воды.
76
В тот день, когда Смадар убили, репортеры приехали на место происшествия даже раньше спасателей ЗАКА [14] .
Спустя годы Рами увидел отснятые материалы в документальном фильме: ресторан на открытом воздухе, полуденное солнце, перемолотая плоть, раскиданные стулья, ножки от столов, разбитые люстры, испачканные скатерти, половина туловища одного из боевиков, лежащая по центру улицы, как обломок греческой статуи.
Слушать это даже с закрытыми глазами было невозможно: беготня, паника, сирены.
14
ЗАКА – израильская общественная организация спасательных групп из добровольцев.