Апокалипсис: р. от о.л.

Аксенов Даниил

– Из-за этих землетрясений, говорят, почти всю Москву эвакуируют. Как во вторую мировую! И почему-то временно, лишь на месяц! Больницу рядом с моим домом уже вывозят, но никого больше пока не трогают. Слышала, что еще будет трясти...

Я тем временем подкрадываюсь к двери. Прислушиваюсь и улавливаю чье-то дыхание. Шпик?

Прикасаюсь пальцами к замку, нужно сосредоточиться и сделать все почти одновременно. Замок поворачивается - рывок двери - моя рука высовывается и хватает мужика за ворот. Теперь быстрая обработка - удар поддых, хватка за шею, чтобы не дать шпику

согнуться, удар затылком о стену коридора и клиент разом входит в нужное мне состояние.

Под моей рукой хрипит и трясется плюгавый человечек с орлиным носом и осовевшими глазами. Он похож на пройдоху воробья, укравшего клюв у хищной птицы. Его светло-серая куртка секунду назад смотрелась выглаженной, но после моей обработки разом состарилась и превратилась в морщинистую тряпку.

– Ты кто такой? Что здесь делаешь? Быстро отвечай!

Моя интонация подкреплена дружеским пожатием шеи гостя. Он пытается кашлять, но даже это не входит в мои планы.

Пока клиент приходит в себя, я мягко прикрываю дверь, отрезав для гостя единственный путь к отступлению. Быстро обыскиваю - чист.

– Я... к Свете, - хрипит шпик.
– Я... ее... муж.

– Да ну?
– удивляюсь не на шутку и, обернувшись в сторону зала, кричу.
– Эй, Зорро, тут твой муж пришел!

– Какой муж?
– раздается изумленный голос.

Изумление на этот раз неподдельно, я-то разбираюсь.

В коридоре показывается блондинка. Ее грудь прикрыта трусиками - оригинальный жест. В связи с тем, что трусики уже использованы, все остальное обнажено.

– Вот этот, - показываю на человека-воробья.
– Признаться, удивлен. Он, что, баснословно богат? Или ты любишь его за духовный мир?

– Я этого хмыря в первый раз вижу, - Зорро качает головой, нахмурив брови.

– Не отрекаются любя, - я не упускаю случая показать фундаментальные знания попсы.
– Мужик, это - твоя жена?

– Да, да, она!
– бормочет он.

Я перевожу взгляд на Зорро и наблюдаю лишь недоумение. Ситуация становится интересной. На всякий случай провожу еще один сеанс обработки и снова обыскиваю, на этот раз на предмет документов.

На свет появляется паспорт на имя Тартеева Игоря Михайловича, зарегистрированного в Москве. Без труда нахожу штампик о бракосочетании с гражданкой Светланой Сергеевной Тартеевой.

– Мои поздравления, - говорю я, протягивая Зорро документ.
– Ты уже год как замужем.

– Но... это ошибка! Этого не может быть!
– когда блондинка не подражает Мальвине, то гораздо лучше хлопает глазами.

У меня в руках паспорт, выглядящий как настоящий, но я верю своему агенту. Еще бы, ведь сам изучил ее биографию. Она вышла замуж пять лет назад, а через два года ее муж умер - выпал из окна. Странная смерть, но я зарплату в МУРе не получаю, поэтому мне до лампочки. С тех пор Зорро замуж не выходила.

– Ты его прежде видела? Вспоминай!

– Нет!
– Зорро пытается все решительно отрицать, но замечаю скрытую неуверенность.

– Нет?
– приподнимаю левую бровь. Жест действует безукоризненно на слабонервных дамочек, а также тех, кому

нечего терять. Рекомендую его всем рогоносцам.

– Кажется, видела..., - блондинка сдается.
– Сегодня утром. Он пытался подойти ко мне, но мальчики не позволили.

– Значит, он с самого утра за тобой таскается, - вздыхаю я и снова обращаюсь к мужику.
– Ты где работаешь? Где учился? Быстро отвечай!

Но непризнанный муж молчит и пыхтит как мотоцикл на скверном топливе.

– Отвечай!
– теперь уже и наша боевая блондинка пытается принять участие в допросе. Еще бы - заинтересованное лицо.

– Он не ответит, - говорю я.
– Потому что не знает.

– Как не знает?
– поражается Зорро.

– А он только утром родился, - объясняю и перехожу в зал, оставив мужика в коридоре.
– Он - подарок тебе.

– Какой подарок?! От кого?!
– блондинка бежит за мной, размахивая трусиками как боевым знаменем.

Я сажусь на диван и удобно вытягиваю ноги. Происходящее меня забавляет.

– Почему молчишь? От кого подарок?!
– Зорро нервничает и скачет взад-вперед.

Ну, пусть понервничает. У нее так мило краснеют щеки, что она становится похожа на настоящую девушку, а не на энциклопедию артистических ужимок.

Через час я снова в бункере. Проверяю почту и, о чудо, вижу ответ от Влада. Мой бывший коллега тоже решил попробовать себя в эпистолярном жанре, но подражает не Достоевскому, а Толстому.

'Доберман,

У меня были подозрения, что Первый Дом ставит на кого-то другого. Но не мог понять, на кого, а теперь догадываюсь. Мы с тобой получаемся временными союзниками. Я предлагаю сообща покончить с общим врагом, а потом уже выяснять отношения друг с другом. Вот тебе наводка, плод моих раздумий. Вероятность аномалии держалась на стабильно высоком уровне после последней аномалии, которая случилась двадцать два года назад. Мои дела с Первым Домом не идут гладко, думаю, оттого, что Первый Дом чего-то или, вернее, кого-то ждет. Предполагаю, что прошлая аномалия не закончилась, а текла скрытно, пока я ее не обострил. При таком раскладе на первый план выходит выживший с прошлого раза Претендент. Но мы ведь тогда истребили всех с гримуарами. Получается, что выжил тот, у кого гримуара не было? Для Претендента невозможно его не иметь! Но даже из невозможного есть исключение - если Претендент тогда еще не родился, а в момент аномалии находился в чреве. Одной из девиц, о которых ты предупреждал, как раз двадцать два года. Ее кличка - Фантомас. Я понятно изложил? Нравится расклад?

Влад'

Мне настолько все понятно, что сижу на стуле чуть дыша, словно бабочка, приколотая иглой к стенду. Влад утверждает, что предыдущая аномалия не закончилась, один из Претендентов выжил и переждал опасность в животе матери!

Рука сама собой тянется к телефону и вскоре шеф получает самый сногсшибательный доклад за всю новейшую историю существования нашей конторы. Когда я заканчиваю, то долго не слышу никакого ответа, нет даже сопения, что не похоже на ЖЗ.