Апостол Папуа и другие гуманисты II. Зумбези

Розов Александр Александрович

Роми Фоккер резко вскинула ладонь.

– Наша страна принимает свободных людей. Они верят, во что хотят. Вам ясно?

– Да, Ваша честь!
– тут Муртаза поклонился, - Первичен сам человек, а не его религия! Поэтому я призываю высокий суд увидеть в жертвах преступления Диксона Спелмена живых людей, с именами, чувствами, мечтами, надеждами, любовью...

– …Идея понятна!
– перебила Цао Сюян, - Что у вас еще по существу, мистер Икрим?

– Ваша честь, я бы хотел задать мисс Лотти Ранстоун вопрос по одному факту дела.

– Какой конкретно вопрос по какому

факту?

– Уточнение опознания, - ответил Муртаза.

– Хм… - Сюян посмотрела на коллег, и поскольку они кивнули, ответила, - …Ну, если вопрос конкретный, то… Мисс Ранстоун, подойдите.

– Да, судья, - отозвалась Лотти, и снова вышла на свидетельское место...

…Между тем, юрисконсульт «Ahtar Investment Group» извлек из своего модного кейса «дипломат» фото большого формата, свернутое в рулон, и развернул так, чтобы могли посмотреть все (свидетель, судьи, и публика в амфитеатре). На фото была девушка лет около 20, с типичной арабской внешностью, одетая в стиле «мусульманский фитнесс» (спортивный костюм и головной платок).

– Мисс Ранстоун, вы узнаете ее?

– Да, - Лотти кивнула, - это Башейра Абу-Давтар.

– Мисс Ранстоун, вы уверены? Вы достаточно хорошо ее знаете?

– Да. В Кэрнсе мы часто общались с Башейрой, так что я уверена: это она.

– А это? – спросил Муртаза, и развернул второе фото…

– Это тоже Башейра Абу-Давтар, - ответила Лотти, почти не выразив эмоций…

…На лице Муртазы Икрима наоборот, отразилась гамма эмоций: удивление, досада, обреченность. Такое бывает, если игрок за зеленым столом сделал последнюю ставку, опираясь на интуицию, подсказавшую, что теперь-то Фортуна на его стороне, но (как случается даже с проницательными людьми в минуту азарта) это оказалось иллюзией. Последняя ставка проиграна. В данном случае Муртаза рассчитывал на определенную реакцию 16-летней девушки, внезапно увидевшей фото своей приятельницы, убитой выстрелом в живот картечью из помпового ружья. Такое фото (качественное, удачно выбранное по ракурсу) может надолго испортить настроение даже взрослому вполне уравновешенному мужчине (если его профессия не связана с анатомией). Но, вопреки психологическим расчетам, сейчас Лотти отреагировала невозмутимо, будто это фото представляло «готичный», но безобидный маскарадный костюм для Хэллоуина.

– Мисс Ранстоун! Вы не так давно были мусульманской женой в кампусе. И, если бы обстоятельства сложились чуть иначе, то вы оказались бы на месте Башейры!
– привел Муртаза заготовленный эмоциональный аргумент, надеясь, что, все-таки сработает.

– Знаете, - холодно ответила Лотти, - если бы обстоятельства сложились чуть иначе, то лучше бы мне быть убитой, чем быть скотом у недочеловека, и рожать ему потомство. Сейчас я прошу: оградите меня от этого фрика. Я говорю про мистера Икрима.

– Просьба мисс Ранстоун обоснована!
– отчеканила Роми Фоккер, - Гвардия, взять его.

Еще мгновение, и юрисконсульт «Ahtar Investment Group» был «зафиксирован» двумя преторианцами, тут же появившимися справа и слева от него. Роми продолжила:

– Мистер Муртаза Икрим! За вражескую пропаганду, и за прессинг в адрес хабитанта Меганезии, к вам применяется депортация. Вас немедленно направят в страну вашего

гражданства. Вам запрещено появляться на территории и акватории Меганезии, а при нарушении запрета, вы будете расстреляны в рабочем порядке. Гвардия, увести его.

– Вы лишили меня слова, но это не значит, что вы правы!
– крикнул он, радуясь, что в финале, все-таки, выиграл PR-эпизод: заставил суд нези проявить свою тоталитарную антидемократическую сущность перед TV-камерами изрядного числа репортеров.

– Идемте, сэр, иначе мы применим силу, - отреагировал преторианец слева.

– Благодарю, судья, - сказала Лотти, глядя, как Муртазу уводят из амфитеатра.

– Я сделала то, что обязана, мисс Ранстоун. Вы хотите сказать что-то еще?

– Да, судья. Мне кажется, очень важно, чтобы высказалась сестра Ия.

– Сестра Ия?
– переспросила Роми, - Та девушка-бенедиктинка из монастыря Эсаала?

– Да, судья. Мне действительно кажется, что это очень важно.

– Вызываем?..
– спросила Роми и, уловив утвердительные кивки обоих коллег, заявила утвердительно, - …Вызываем! Сестра Ия из Эсаала, подойдите сюда.

…

66. Адвокатское мастерство в непривычном экстриме.

Полдень той же даты 14 октября. Вануату. Эфате. Порт-Вила. Конгресс-Холл.

Сколько терабайт текста сочинено о женской красоте, о женских нарядах, и о женском искусстве подчеркнуть первое с помощью второго! Немало место среди этих терабайт занимает древний фасон «туника» - согласно энциклопедии: «одежда в форме мешка с отверстиями для головы и рук». Модные туники нового времени далеко ушли от этого примитива, но сейчас на сестре Ии была та первобытная модель, с которой начиналась предыстория туники. Именно предыстория – ведь древние египтяне еще не придумали древнейшую письменность, примененную ими затем для пафосного вранья о подвигах фараонов (чем был заложен фундамент истории). Даже фараонов еще не придумали - а туника существовала. Такая, как на сестре Ии. С таким же поясом - простой лентой на узелке. И такой примитив почти идеально четко подходил к внешности этой девушки.

– Вы отлично выглядите, мисс... – произнесла Роми Фоккер, - …Кстати, как вас лучше называть? Вариант: «сестра Ия», вероятно, несообразен в суде.

– Мэм, если можно, называйте меня просто: Ия, без всяких приставок.

– Aita pe-a. Значит, Ия. Хорошо ли вы помните события 25 – 26 сентября в Эсаала?

– Да, мэм. Я хорошо помню, и готова рассказать в деталях. Еще, я прошу разрешения показать документальную видео-аудио запись двух эпизодов этих событий.

– Какую видео-аудио запись? – не поняла судья.

В ответ сестра Ия подняла руку, покрутила в пальцах мини-диск и пояснила:

– Исламисты сняли и залили в интернет два эпизода. Сейчас они удалены с сайтов, но остались копии, скачанные перед этим.

– Ия, - вмешалась Цао Сюян, – вы хотите показать тут документальное видео того, что случилось с настоятельницей вашего монастыря, и с вами?

– Да, мэм. Разве у меня нет права представить доказательства?

– Такое право у вас есть, - отозвалась Сюян, - но как вы сами перенесете это?