Апостол Папуа и другие гуманисты II. Зумбези

Розов Александр Александрович

– Простите, судья, но мне не нужны проблемы с австралийским законом. А то я поеду навестить родичей, вдруг бац: решетка. Короче: террористическая религия, и все тут.

– ОК, - Сюян кивнула, - я спрошу иначе. Вы считаете, что все заложники, захваченные Спелменом, принадлежали к этой террористической религии. Да или нет?

– Выходит, что да, - ответил Рэдрик, - потому-то у главного террориста Хусейна сразу пропал кураж, когда Спелмен показал контр-заложников. На чужих-то Хусейну точно плевать, а эти, получается, свои для него. И он струсил трогать

еще кого-то из наших.

– Значит, мистер О'Бранн, вы считаете, что Спелмен действовал правильно?

– Простите, судья, но я же говорю: мне не нужны проблемы с австралийским законом. Поэтому, лучше я промолчу про это. Все равно, вам решать, что правильно, а не мне.

– Коллеги!
– вмешалась Роми, - Давайте не подвергать свидетеля лишнему риску!

– ОК, - согласилась Сюян, - я снимаю вопрос.

– И, - добавил Одо, - давайте уточним у Кавендиша этот финт с 32-м королем Папуа.

– Давайте, - сказала Роми, - мистер О'Бранн, к вам пока больше нет вопросов. Можете вернуться в зал. Суд вызывает мистера Невилла Кавендиша.

Рэдрик О'Бранн уже сделал шаг к амфитеатру, но тут вскочил с места Муртаза Икрим, юрисконсульт «Ahtar Investment Group».

– Я прошу у суда несколько вопросов к этому свидетелю!

– Ладно, - сказала Роми Фоккер, - задержитесь, мистер О'Бранн.

– Блин… – тихо выдохнул австрало-ирландец и развернулся обратно.

– Задавайте ваши вопросы, мистер Икрим, - предложил Одо Гете.

– Я благодарю высокий суд… Скажите, мистер О'Бранн, у вас много друзей?

– Конечно, у меня есть друзья. Не то, чтобы много, но немало. А что?

– Мистер О'Бранн, есть ли среди ваших друзей мусульмане?

– А должны быть?
– отреагировал Рэдрик.

– Мистер О'Бранн, я ведь задал совсем простой вопрос, - заметил Муртаза.

– А вы, мистер Икрим, сначала ответьте на мой простой вопрос. Вы же юрист.

– Хватит флейма!
– вмешалась Роми, - Мистер О'Бранн, садитесь. Мистер Икрим, если хотите, то получите слово после опроса вызванного свидетеля. Мистер Кавендиш…

Невилл за это время успел подняться на подиум, и теперь чуть заметно поклонился.

– Да, я к вашим услугам, сента судья.

– Мистер Кавендиш, как вы объясните слова мистера О'Бранна о 32-м короле Папуа?

– Сента судья, просто мистер О'Бранн запомнил мой радио-монолог фрагментами, и в дальнейшем собрал в короткую фразу. На самом деле, я представился 32-м потомком первого Кавендиша, и королевским офицером Папуа с правами бейлифа в некоторых особых случаях. Это действительно мое право, как рыцаря ордена Логоху.

– Интересный поворот, - произнес Одо Гете, - но как ваше происхождение от древней британской аристократии связано с награждением вас орденом Логоху?

– Никак, сен судья. Этот орден дан за мою роль в уничтожении оккупационных войск международной коалиции, вторгшихся в Папуа в декабре прошлого года. Но, согласно традиции Кавендишей, я упоминаю

цепь предков, если официально представляюсь.

– Красивая традиция, - прокомментировала Цао Сюян, - а какой был особый случай?

– Говоря по военному, сен судья, там возник прямой риск огневого контакта. Миссис Модрингтон отдала приказ десантному отряду спецназа Австралии взять на абордаж австралийский сторожевик DCPB-69 «Страйкап», арестовать капитана Ранстоуна, и передать его террористам. Лейтенант Рэббит, командир нашего KDE-2 «Мок-Тартл», должен был бы, по своей инструкцию, пресечь силой оружия эти действия. В данной ситуации, это значило: уничтожить отряд спецназа Австралии. Случай - особый.

Роми Фоккер сосредоточенно помассировала голову ладонями.

– Абордаж австралийского сторожевика австралийским спецназом. Какой бред!

– Да, сента судья, - ответил Невилл, - порой реальность абсурднее, чем Кафка.

– Это так, - согласилась она, - а признала ли Модрингтон ваши полномочия бейлифа?

– Ни да, ни нет. Мое заявление вызвало у нее растерянность, и на это был мой расчет.

– Так, мистер Кавендиш, вы старались затормозить события и тянуть время? E-oe?

– E-o, сента судья. Имея фору времени, экс-консул Старк мог найти хороший выход.

– Но, - заметила Цао Сюян, - за это время появился летающий катамаран Спелмена.

– Да, - подтвердил Кавендиш, - прилетел Спелмен и сюжет получил иное развитие.

– Ну, что ж… - Роми Фоккер переглянулась с коллегами.
– …Мистер Кавендиш, суд на данный момент не имеет больше вопросов к вам, но мы просим вас оставаться в зале.

– Да, сента судья, - он снова чуть заметно поклонился, и пошел к своему месту.

– …Мистер Икрим, - продолжила она, - теперь вы можете изложить нам, что хотели о гуманности ислама, если это относится к делу. И, я прошу вас быть лаконичным.

Юрисконсульт «Ahtar Investment Group» энергично вышел на свидетельское место.

– Я благодарю суд за эту возможность. Позвольте начать с того, что гуманность едина, совершенно так же, как едино человечество. И гуманность свойственна всем великим мировым религиям. Нет специфической гуманности христианства или ислама, но есть принцип гуманности, выводимый из монотеистической идеи бога-личности. К такому мнению приходят авторитетные ученые, труды которых можно процитировать.

– Обойдемся без цитирования, - сказал Одо, - переходите к сути дела, мистер Икрим.

– Ваша честь! Суть в том, что некоторые люди ставят знак равенства между исламом и терроризмом, но это ложь, как вам известно. Меганезия приняла нескольких гонимых мусульман, несмотря на нескрываемое предубеждение к исламу в вашей стране. И эти мусульмане достойно проявили себя. Омар Зурарра - выдающийся предприниматель в крупнотоннажной биотехнологии. Тэффи Саадат - талантливая девушка-художник, ее работы известны далеко за пределами Океании. Можно назвать и других.