Апостол Папуа и другие гуманисты II. Зумбези

Розов Александр Александрович

– Тогда, мэм, как я уже сообщала, это вне стратегии переговорщика. Переговорщик не разменивает жизни одних людей на жизни других. Такие размены, как ящик Пандоры: откроешь – получишь столько силовых кризисов, что даже вообразить невозможно. И потому, если оперативная ситуация доходит до этических уравнений, в дело вступают

парни, которые не торгуются, а стреляют, и мыслят в терминах «допустимых потерь».

Роми Фоккер задумалась, и сосредоточенно потерла виски ладонями.

– Так, мисс Йенз. Я поняла, что вы говорите.

А теперь давайте, в порядке мысленного эксперимента, представим, что Спелмен не убивает, а лишь имитирует убийства своих заложников. В таком случае, как вы оценили бы его игровую стратегию?

– Мм… - боцман-психолог сделала паузу, и ответила, тщательно подбирая слова, - …В порядке мысленного эксперимента, а не в порядке практического метода, и только при условии, что имитационная игра психически не травмирует заложников… Так, мэм?

– Да, мисс Йенз, именно так. И что тогда?

– Тогда, мэм, я бы оценила эту стратегию, как крайне эффективную. Переговорщик не только уравнял ставки, но и подавил террориста, вынудив общаться с агриотимиком.

– Э-э… Извините, с кем?

– С агриотимиком, - повторила Мерлин, - есть такой психоз: агриотимия, одержимость уничтожением человеческой жизни. Некоторые античные завоеватели, подметив ужас психически нормального человека перед агриотимией, имитировали этот психоз. Они публично принимали ванны из человеческой крови, и воздвигали пирамиды из свежих останков убитых врагов. В XX веке так поступали тонтон-макуты на Гаити, мау-мау в Кении, и «Армия бога» в Бирме. Это эффективный метод психического подавления.

Одо Гете жестом воспитанного студента поднял руку.

– Мисс Йенз, а исламисты, которые рубят заложников online, это оно же?

– Да, сэр. Это также имитация агриотимии, но психологически менее убедительная. В кровавых шоу исламистов длинный ритуал подготовки к убийству. Это выдает в них окультуренных субъектов, убивающих не маниакально, а из религиозного долга.

– Я протестую!
– резко вмешался персонаж из команды представителей потерпевших (крупный дядька, выделявшийся изумительно эстетично подстриженным ансамблем из густой, черной с проседью бороды, усов и шевелюры).

– Вы кто? – полюбопытствовал Одо.

– Я Муртаза Икрим, юрисконсульт «Ahtar Investment Group» в Австралии.

– И на что вы протестуете, мистер Икрим?

– Я протестую в связи с целенаправленной дегуманизацией мусульман. Ваш свидетель представил ислам - религией, заставляющей людей совершать изуверские поступки!

– Свидетель излагает научные факты, - строго сказал Одо, - вы, мистер Икрим, можете рассказать о гуманности ислама, когда будет ваша очередь. Продолжайте, мисс Йенз.

Боцман-психолог со «Страйкапа», отсалютовала ладонью.

– Да, сэр. Как я говорила, длительная ритуальная часть при online-казнях, проводимых исламистами, выдают в них окультуренных субъектов. Это неубедительная имитация агриотимии. Совершенно иначе вел себя Спелмен. Его действия и слова указывали на влечение к убийству, как таковому.

Он убивал беззащитных людей почти без ритуала, только комментировал это, как гурман, кушая устриц, рассуждает об их вкусе. Можно отметить фразу Спелмена: «даже скучно, убить, что ли, еще кого-нибудь?». Это очень близкая имитация поведения агриотимика с дополняющим синдромом нарциссизма.

– А может, это не имитация? – спросила Цао Сюян, - Может, он это самое и есть?

– Исключено, - уверенным тоном ответила Мерлин.

– Почему исключено?

– Потому, что Спелмен демонстрировал такое поведение только в рамках конкретной ситуации, которую сам целенаправленно создал. Причем создал путем коллективного поведения, как лидер группы смелых людей, доверивших ему свои жизни. Кстати, он оправдал их доверие: они на свободе и при деньгах, только Спелмен отвечает за всех. Агриотимик, это социопат, он не может проявлять такое дальновидное, ответственное товарищеское поведение. Агриотимия, это не гаджет с кнопкой on/off, ее невозможно включать и выключать по желанию. Но Спелмен переключается из роли агриотимика-социопата, в роль волонтера, мобилизующего команду для спасения заложников. Я бы советовала опросить Рэдрика О'Бранна, электрика-контрактника из офиса ASIO.

– Интересная мысль, - сказала Роми Фоккер.

– Давайте прислушаемся к профи, - откликнулась Цао Сюян.

– Поддерживаю! Опросим мистера О'Бранна, - заключил Одо Гете.

…

Рэдрик О'Бранн, 20-летний австралиец, электрик по профессии, и ирландец по генам, представлял собой смешанный типаж веселого деревенского простака и обаятельного городского раздолбая. Рэдрик был одет в белые умеренно-мятые слаксы, и футболку с логотипом киви-незийского горнорудного СП «Ni-Partnership». Роми Фоккер обратила внимание на эту символику, и задала вопрос:

– Мистер О'Бранн, вы теперь работаете в нашей стране, так?

– Да, судья, - ответил австрало-ирландец, - меня выставили из ASIO с такой записью в персонал-файле, что в Австралии только грузчиком на свалку. Зато, мой блог здорово поднялся. Я залил туда резюме, и нашел работу в «Ni-Partnership», Новая Каледония.

– Так, мистер О'Бранн, а работу в ASIO вы потеряли из-за инцидента с заложниками?

– Да, судья. Но я не в претензии к Спелмену. Новая работа не хуже старой, и мой блог теперь в топе, это ведь круто. Короче, получилось, как Спелмен обещал.

– Мистер О'Бранн, расскажите об обстоятельствах вашего знакомства со Спелменом.

Молодой электрик ненадолго задумался, а затем произнес:

– Обстоятельства были такие, что все смылись из кризисной комнаты, чтобы не стать крайними. Только я остался, потому что делал там профилактику по графику. Сижу я, значит, смотрю hot-news по TV, потому что программа опроса точек сама работает, и вмешиваться мне нечего, если отклики зеленые. Если появится красный, то мне надо смотреть инструкцию и крутить гайки. Короче: я смотрю TV, и вдруг звонок.