Апостолы против олигархов
Шрифт:
Глава 9
Вшестером взяли верх редута
Земельный холод и до костей земля, в глазах солнце пашет и бьет человечество изнутри. Не все хотят жить и праздновать, когда согласие нарушено, многим человечность представляется чем-то большим. Огни, ночной город, не надо сон, когда все осталось раскрытым, словно ставни в огне и плач стен, люди боялись солнца и жестокости в отношениях, где мир бьет в себя больше чем надо. Совсем вбив в жизнь остаток бензина, топить на ладонях с мечтой. Остановиться в придорожном кафе, поесть спинки. Мяса с годами становилось все меньше, вкус его падал.
В облачном краю живут те, кого нет. Разбив о сердце фужер, шампанское
Никто не станет объяснять, что за этим скромным снежным холмом имеется впадина, где враги готовятся вбить в землю микрофлаг. Разрешение на отстрел сыро выпирало гортекс. Они спустились, бросились в неравную схватку. Сигал точно, прыгнул на укрепление последний.
Всем подогретым подскажет, что мир плывет под водкой с винегретом, полета конфетой, ярким свет через ставни открытые весной, когда летают бумажные самолетики и прыгают в снеговиков дошкольники, несет борщом из распахнутых форточек, хозяйки пьют колосянку, джентельмены предпочитают овсянку, с пьянки на пьянки чтобы не отсосали как пиявки, мокрые шарманки кутают в плащи эксгибиционизм. В сапогах скоро растает носковая наледь, проберет до костей точно через доски мартовской палубы. Против течения медленно и без извилин между сужающимися берегами, где смысл не имеет греха, и все остается точно в лунном шекспире, где на премьере аплодируют рядами и наблюдается феноменальный разгардаж.
Было поздно, снег заметал холодный двор. Стояли напротив друга, мечта и позор. В коридоре не было светло, лишь шумел кондей. Не закрыв дверное полотно, они прошли в покои. Не все были довольны ее платьем. На нем застежка открывалась спиной. Не мешал метал. Точно слезы ее шаги. Грохот протекторов. Все быстро разделись, плевками пала одежда. Секс переходил в насилие. Это робко смущало, тревожило. Ее стало больно. Она вырвалась и прыгнула с балкона. Капот. Она побежала, кричала в ужасе. Остановилась машина, неопрятный водитель завез в лес. Поняла без слов и минуты разделили ожидание и страсть. Восторг не был долог, счастье в будущем не страдало.
Глава 10
Управление трубы
Звон разбитой посуды снова привел в чувство.
Утро хмуро вечерело, не давая шансов опомниться.
Придти в себя, возненавидеть происходящее. Не было и восторга, кроме желания просить о милости со стороны бога, что тайно поддерживал на перепутье.
Там было не более ста разбойников, они пели громкие песни, жгли знойно факелы. На них набросилась ватага с карабинами. Войдя в кабинет, олигарх потребовал для доклада двадцать китайцев. Они кланялись, просили поменять кофе на лимонад. После краткого брифинга стали смотреть футбол. Это не принесло ожидаемой выгоды для потепления отношений. Секретарша в просторной мини предложила соединить с Вашингтоном. Они были готовы вылететь, но Атлантика неспокойна. Не сегодня произойдет подписание, когда все будут согласны с означенным результатом, посчитаны деньги, шелестящий хруст свежих пачек евро. Было невыносимо признать, что контракт не ушел, остался в машинах, люди бьют по карманам.
Нефть кончается каждый квартал, хорош был девятый-десятый. Нет потребности в обслуживании трубы, лишних людях на отдаленных вышках. Всем приходится слушать рявки. Гости из Поднебесной предложили более миллиона за небольшой отворот. Гуанчжоу не самый большой
Кустарниковое производство обуви, столь приятное в экономический рост не дает повода гордиться работой администрации. На некоторых из прибывших были те самые найки из Гуанчжоу.
Рыба, что добывают в каскадных озерах.
Не успевает покрыться испариной до продажи, до поры насыщения мышц.
Некоторые из прибывших до сих пор переваривали копченую стерлядь. Они видели не самый высокий интерес к своей персоне со стороны принимающей стороны, и не более чем делегация до, хотели свежего чая.
– Как пить дать, – завел речь из помощников. – Дайте мне прямо сейчас сто тысяч, и вы приоритет. Мы не настроены разбазаривать свои ресурсы, обещали что нефть кончится в двадцатом году, через сто лет, но сейчас разведка требует: никто не останется без ее продуктов.
Китайцы не хотели давать. Религия не позволяла. Раздались крики, вопли, в здании будто пожар. Это вернулись геологи. Еще энное количество кубометров на танкере отправились в США. Иногда русский Urals бывает такого качества, что падает тайно лондонская биржа. Им нет нужды биться за право торговать фьючерсами, красиво и без обиняков вбивая в отношения чувство непреодолимой воли, когда бьет в висках от роста котировок и нет проблем с демонстрантами разных классов, взявшими на себя труд упрекать в роскоши. Деньги бумага очень высокого качества, они приятны на ощупь, от них сладко.
Шейхи лучше чем владельцы субмарин, что могут подорвать мир на востоке. Все могут быть людьми дела, но не каждый рискует. На экране кривая показала прибыль в пятидесятом. Там все получат деньги, в том числе неизвестный акционер.
Глава 11
Речник
Солнце садилось к югу, точно в древней сказке. На пне сидел неприметный алтаец и курил отличную приму. Люди шли медленно, шатаясь от выпитого. Один из них переживал, выкидывал кошки, предметы обихода. Что оставалось делать, если повернуть обратно не было консенсуса. Алтаец вытащил пистолет и пьяно выстрелил два раза по походникам. Лидер упал, без положенного звука, прижимая к груди руку, чтобы остановить по литературе кровь. Алтаец вдруг исчез, оставив после себя неясное заклинание. Вдали на реке шла на моторе яхта. Это был банкомат. Там было много денег, в том числе валюты азиатских стран, золотой резерв, слитки. Предприятия поднялись и хотели видеть руководство. Респектабельный промышленник наслаждался встроенным водным поло. Деньги для частников можно было снимать подплывая на импровизированных пирогах.
Глава 12
Не те саки
Город был весел и свеж, летели солнечные зайчики от зеркал заднего вида, плыли в гольфах туристки, жарило солнце спинки опять. Вегетарианство не было исключением для последнего времени, когда случаи кражи людей на мясо участились. Салют был почти невидим в лучах ясного солнца. Разливное пиво было драфтовым. Между ними только проскользнула искра, начались отношения. Не все готовились к уличным столкновениям, локти, животы, плечи в плечи. Столпотворение было всемирным, ужасающе чудесным и символичным в глазах людей застыл пляж, купание нагишом на фоне яркой луны, благородно блещущей нас вое половине неба. Курорт был фешенебельным, отели как на первой линии, кулеры с волшебным пузырем. Второй пляж встречал широким прибоем.