Архивы Конгрегации 3
Шрифт:
После полудня дождь пошел снова, но не такой сильный, как накануне, впрочем, дорога стать хуже просто не могла, так что Курт все же планировал добраться к ночи, как и обещал трактирщик, до замка фон Роха. В сумерках пришлось передвигаться еще медленнее, так что когда он понял, что почти прибыл на место, было уже совсем темно. Рва с водой вокруг замка не наблюдалось, должно быть, его давно засыпали, а ворота предсказуемо оказались закрыты.
— Кого дьявол носит по ночам? — спросил откуда-то сверху раздраженный мужской голос, когда Курт от души постучал в ворота. Задрав голову,
— Святая Инквизиция, открывайте. — Курт вытащил из-за пазухи Signum и приподнял повыше, чтобы стражник мог рассмотреть.
Физиономия исчезла, за воротами возник какой-то шум, Курт различил несколько голосов, и через пару минут открылась неприметная калитка. Во дворе его встретил пяток вооруженных солдат, Курт хмыкнул. Один из вояк, очевидно, командующий остальными, заговорил с ним.
— Не сочтите за дерзость, майстер инквизитор, но нельзя ли взглянуть на ваш Знак еще раз?
Молча Курт указал на Знак, оставшийся висеть поверх фельдрока; вояке, чтобы его рассмотреть, пришлось наклониться — ростом он превосходил легенду Конгрегации на целую голову.
— Как я могу быть уверен, что знак подлинный? — капитан стражи — или кто он там был — не торопился доверять чужаку.
— Много вам встречалось тех, кто рискнул бы подделать Знак Конгрегации? — холодно спросил Курт. И добавил, правильно оценив ответное молчание: — Вот и мне нет. Думаю, ты догадываешься, что будет с тем, кто рискнет.
— Ступайте за мной, майстер… — угрюмо проговорил капитан, забирая факел у одного из солдат.
— …Гессе, — закончил за него Курт и успел заметить, как дернулась спина его провожатого.
Из внешнего двора капитан вывел Курта во внутренний через еще одни ворота, на сей раз уже открытые, и Курт в свете факела успел разглядеть массивную башню донжона.
Пока шли по коридорам замка, никто не проронил ни слова. Наконец капитан привел майстера инквизитора в довольно большой, видимо, главный зал и оставил одного, сообщив, что доложит господину о прибытии служителя инквизиции. Судя по тому, что ждать оному служителю пришлось совсем немного, господин барон еще не ложился спать.
— Майстер Гессе? Курт Гессе, тот самый, я прав? — голос у барона оказался низким и хриплым, как будто он неделями ни с кем не разговаривал и отвык от этого занятия. Да и сам он ростом и разворотом плеч напоминал медведя; Курт подумал, что, должно быть, смотрится рядом с таким бугаем весьма комично.
— Правы, господин барон, Курт Игнациус Гессе фон Вайденхорст к вашим услугам, — Курт чуть искривил губы, насмехаясь над самим собой. — Конгрегация направила меня сюда по вашему запросу, дабы расследовать возможный случай малефиции или pro minimum убийство.
— Если все то, что о вас говорят, правда, то я могу быть уверен, что до истины вы докопаетесь… только попрошу все же не сжигать мой замок, — хохотнул барон. — Мне и моим наследникам он еще пригодится. Ладно, ступайте-ка отоспитесь, мы вас ждали со дня на день, комната для вас готова. Утром я расскажу вам все, что захотите узнать. Хаген,
— Пойдемте, майстер Гессе, — буркнул Хаген. Курт молча последовал за ним, стараясь запомнить расположение комнат в замке. Та, что отвели ему, его вполне устроила, он отказался от позднего ужина и, скинув фельдрок и переменив рубаху, плюхнулся на постель, застеленную волчьими, кажется, шкурами. Он намеревался обдумать вопросы, которые следовало завтра задать хозяину замка и другим его обитателям, но сон сморил его уже на quarto (Четвертое, в-четвертых (лат.)).
Утром он пробудился сам и, одевшись, отправился осматривать замок. Знак он предусмотрительно вывесил поверх куртки, чтобы не объяснять всем любопытствующим, кто он таков. Жизнь в замке, судя по всему, била ключом: сновали слуги, во дворе копошились какие-то дети, там же Курт углядел нескольких солдат из стражи. Пару раз он ловил на себе любопытные взгляды служанок, но стоило им увидать его Signum, как любопытство в их глазах уступало место страху, и они торопились убраться с его пути.
Узнав от одного из слуг, что господин барон еще не выходил из своих покоев, Курт отправился во двор, полагая, что уж капитан-то точно на ногах, а значит, можно начать расспросы с него.
Капитан, и верно, обнаружился в казарме, но восторга от перспективы быть допрошенным не испытывал. Впрочем, уклоняться от беседы он не стал, очевидно, получив прямой приказ барона содействовать следователю во всем.
— Расскажите, когда и как произошли обе смерти, — велел Курт, когда они отошли подальше от чужих ушей. — Все, что видели и слышали.
— Видел я не так чтобы много, — поморщился Хаген. — Сначала, в самом конце зимы, умер господин Михаэль, самый младший брат барона. Ему только-только после Сочельника тридцать два сравнялось. По весне он жениться собирался.
— Как он умер? — терпеливо спросил Курт. Похоже, чтобы разговорить этого свидетеля, ему придется приложить усилия. Неужто обиделся вчера на то, что пришлось кланяться инквизитору?
Капитан Хаген замялся.
— Хм… как бы это вам сказать, майстер Гессе. Не слишком благородно вышло… Его нашли в купальне, прямо в бадье с водой и помер.
— Утонул?
— В том и дело, что нет. Он лежал, вцепившись в края — мы еле с Гюнтером, это слуга его, пальцы ему разогнули, — на полу огромная лужа была, словно бы он ногами перед смертью колотил, голова запрокинута, рот открыт, глаза выпучены.
— Раны?
— Не видел, кроме старых, конечно.
— Уверены? Вообще никаких?
— Нет, свежих не было. Ну, пара синяков, была, то есть, но их ему кто-то из братьев наверняка наставил — они частенько на тренировочной площадке мечами махали, чтобы, значит, сноровку не растерять.
— Что еще ты видел?
— Да ничего больше. Лекарь сказал, что сердце могло отказать, если вода была слишком горячая.
— А она была?
— Да кто ж его знает теперь? Лизхен говорит, что когда она уходила, он велел ей сказать на кухне, чтобы ему ушат горячей воды принесли.