Архивы Конгрегации 3

Коллектив авторов

Утро внесло в планы майстера инквизитора свои коррективы: спустившись во двор, чтобы немного размяться, он увидел капитана Хагена, дающего уроки владения мечом юному Альберту фон Роху. Мальчишка то и дело пропускал удары, не успевал уворачиваться и вообще учеником казался никудышным. Курт понаблюдал немного за боем и подошел поближе, когда Хаген заметил его.

— Я бы хотел задать пару вопросов сыну барона, капитан.

— Если барон позволил… — буркнул тот и отошел на пару шагов.

— Здравствуй, Альберт, — Курт некстати вспомнил, что одного баронского сына по имени Альберт он знавал когда-то и

даже пытался спасти. Но не спас. Хотелось бы надеяться, что этого спасать нужны не возникнет. — Меня зовут Курт Гессе, я следователь инквизиции и расследую гибель братьев твоего отца.

— Я знаю кто вы, майстер Гессе, отец говорил мне, — голос юного барона был тихим, но не робким.

— Тогда ты должен понимать, что моя служба велит мне задавать вопросы всем, кто живет в этом замке и мог что-то видеть. Твой отец сказал, что ты живешь с ним?

— Да, майстер Гессе, я живу в покоях отца, но он говорил мне, что скоро я займу покои дяди Михаэля.

— Ты помнишь ту ночь, когда погиб твой дядя Ульрих?

— Да, майстер Гессе.

— Когда ты лег спать в ту ночь?

— Отец отправил меня в постель вскоре после ужина, но я испросил разрешения почитать книгу и потому заснул не сразу.

— А твой отец?

— Он выпил вина и тоже скоро лег. И заснул раньше меня, потому что я хорошо слышал, как он захрапел.

— А еще что-нибудь ты слышал? Может, среди ночи тебя что-то разбудило?

— Ну… — мальчик смутился. — Ночью мне надо было… воспользоваться горшком, и я вставал ненадолго, но из комнаты не отлучался.

— И?

— Все было тихо, майстер Гессе.

— Ты уверен?

Мальчик задумался. Курт молча ждал.

— Я не уверен. Когда я ложился в постель снова, мне показалось, что я слышал скрип. Но это могли скрипеть ставни или…

— Или дверь, когда ее открывают?

— Не знаю, майстер Гессе. Может, и дверь…

— Ты говорил об этом отцу?

— Нет, — юный Альберт помотал головой. — Он бы сказал, что я все выдумал…

— А ты не выдумал?

— Нет, что-то правда вроде как скрипнуло… но я не знаю, что это было.

Отпустив мальчика, Курт задумался. Как проверить его слова, если больше никто ничего не слышал? Жаль, барон собак держит не в замке, а на псарне, уж они бы точно подняли лай, если бы кто-то был рядом с хозяйскими покоями среди ночи.

Поднявшись в комнаты баронессы, Курт обнаружил ее в компании служанки и еще одной женщины, оказавшейся золотошвейкой. Задавая свои вопросы, Курт уже понимал, что ничего полезного от госпожи Вильгельмины Августы не услышит, потому что она оказалась из той же категории свидетелей, что и кухонный мальчишка Каспар: не знаю, не видела, не интересовалась… С убиенными близких отношений не имела, они к жене брата особого уважения не испытывали, считая пустым местом, а барон не спешил вставать на защиту жены, скорее одобряя презрительное равнодушие братьев к своей супруге, нежели порицая их за это. Возможно, за такое отношение иная и могла бы поквитаться с обидчиками вплоть до смертоубийства, но госпожа Вильгельмина, казалось, не только мирилась с таким положением в семье мужа, но и считала его в какой-то мере оправданным.

От баронессы Курт вышел в самом скверном расположении духа. Снова пустышка. Неужели и правда придется устраивать девице Лизхен допрос

с пристрастием? У нее есть хоть какой-то мотив хотя бы для одного убийства и…

— Майстер Гессе! — прервал его мысли женский голос. Обернувшись, Курт увидел, что его догоняет золотошвейка. Как ее? Эрма? Да, Эрма Шульц. — Я хотела… ох, и быстры же вы ходить!.. хотела сказать, чтобы вы не думали плохо о госпоже. Я живу тут, в замке, пятый год и вижу, как ей несладко… и как она боится, майстер Гессе, боится за себя и за сына. Альберт не в отцовскую родню удался, и этим бедную госпожу и муж ее, и братья его покойные едва не каждый божий день попрекали. Не знаю уж, кто над ними такое злодейство учинил, а только это точно не моя госпожа. При ней не стала вам сказывать, а только я кое-что слышала…

Курт навострил уши — неужели наконец-то свидетель?

— Про господина Михаэля мне сказать нечего, а вот про господина Ульриха… Моя комнатка, где я живу и где шью, аккурат над его покоями будет. И в ту ночь я спать долго не ложилась, госпоже пояс вышивала, хотела к утру закончить, порадовать ее, бедняжку. А окно-то у меня открыто было, ночь-то была хорошая, без дождя… Ну и я слышала…

— Что? — нетерпеливо перебил свидетельницу Курт, пока она не пустилась в досужие рассуждения, — что ты слышала?

— Вроде господин Ульрих с кем-то говорил. Слов-то я не разобрала, просто слышала голос. Вернее, два голоса. Один-то точно господин Ульрих был, а вот второй... — золотошвейка замолчала.

— Кто был второй? Ты узнала его?

Спустя мгновение она медленно кивнула. У Курта засвербело под лопаткой — кажется, он догадался о личности этого второго.

— Я ведь могла ошибиться, правда? — шепотом спросила женщина. — Ведь я же своими глазами не видела, а голос… ну, вдруг обманулась, обозналась? Ведь не мог же он собственного брата…

Курт мысленно выругался. Конечно, такие показания оспорить было — раз плюнуть, мало ли о чем барон мог зайти поговорить с братом, но почему он сам тогда умолчал об этом?

— Что было после?

— Ничего, майстер Гессе, то есть, они тихо говорить стали, а я подумала, что не след господские разговоры подслушивать, даже так, да ставни закрыла.

— И ничего более не слыхала?

— Ничего.

Отправив женщину восвояси, Курт задумался. Идти к барону и обвинить его в лжесвидетельстве, а там и, кто знает, в убийстве pro minimum одного брата? Но прямых доказательств по-прежнему нет, и глупо было бы предполагать, что если убийца действительно сам барон, он тут же сознается и отдаст себя в руки правосудия. Но если он убийца — зачем ему понадобилось вызывать инквизицию? Отвести от себя возможные подозрения? Проклятье, как все запутано.

Барона Курт нашел в оружейной.

— Господин барон, я только что узнал один прелюбопытный факт: некий свидетель утверждает, что последним с вашим братом Ульрихом в ночь его смерти виделись вы. Вы заходили к нему в комнаты и говорили.

— Что за вздор вы несете, господин инквизитор! — ноздри барона гневно раздулись. — Я заходил к Ульриху? Да зачем бы?

— Мой свидетель утверждает, что слышал ваши с братом голоса.

— Ваш свидетель лжет! Либо он сумасшедший! Я никуда не отлучался из своих покоев после ужина, можете спросить об этом моего сына, он был рядом со мной.