Арин

Соколова Анюта

Я очнулась от того, что меня энергично трясли за плечо. Потребовалось некоторое время, чтобы понять – трясёт меня Лота, в ужасе умоляя очнуться. Вздрогнув, я обнаружила, что рядом подобным действиям подвергается Рэй, с той лишь разницей, что его тормошит Орри. Вид у итлунга был растерянный донельзя, поскольку Страж приходить в себя никак не хотел. Отведя руки Лоты в сторону, я окликнула Орри. Тот вздрогнул и повернулся.

– У будущего лорда должна быть натренированная память. Ты говорил, что Свиток – это письмо мужа к жене. Как имя этой женщины? – точно в бреду потребовала я.

Орри воззрился на меня, будто я спросила нечто вовсе несусветное.

Лота широко распахнула глаза и приоткрыла рот.

– Имя! – гаркнула я на весь Лес. – Её имя, Одри!

– Инара, – выдохнул он. – Почему ты спрашиваешь, Арин?

Инара. Простонав, я прислонилась щекой к грондери. Не сон. Леший, не сон! Если даже девушка, в спешке уничтожающая свитки, и была плодом моей больной фантазии, то имя давно упокоившейся жены итлунга, одним из первых переселившегося на Авендум, я не смогла бы ни придумать, ни угадать. За миг до своего видения я не знала его. Теперь словно видела её – немолодую, статную, с покатыми плечами и бледной кожей, с золотыми косами, короной уложенными вокруг головы. Я видела её глазами Арлигира – её мужа, что писал ровные строки в гостевой комнате приютившего его дома. Я видела Лигокина – высокого, худощавого, молчаливого, совсем не похожего на торговца, и имага Ролшайя – благообразного старца с мудрым и всепроникающим взглядом. И, самое главное, я видела Риона – человека? Итлунга? Для человека он был слишком возвышенным, лишённым пороков и слабостей. Для итлунга – чересчур прямым, открытым и внешне малопривлекательным. Легенды воспели Лиэйраля как существо сказочной красоты. Рион глазами Арлигира показался мне невзрачным. Обыкновенный парень – до тех пор, пока на тебя не падал взгляд его глаз – прозрачных, как роса, как вода в лесном ручье, как слёзы нежданной радости, текущие невольно.

Я хмуро воззрилась на Рэя, понемногу приходящего в чувство, и пробурчала:

– Только не говори, что ты тоже это видел.

– Что «это», позволь спросить? – мрачно отозвался Страж, крутя головой по сторонам.

– Её, – простонала я. – Девушку, что уничтожила всю память о нашей подлинной истории. А заодно Арлигира, Инару и Риона – персонажей несохранившихся легенд.

– Мирцри я видел, – дёрнул плечом Рэй. – До сих пор по коже мурашки бегают.

– А потом?!

– Потом, такое впечатление, будто мне опять дубиной по затылку врезали.

Орри испуганно побледнел, затем глянул на трясущуюся от страха Лоту и справился с собой, преувеличенно бодро заявив:

– Давайте разберёмся со всем в пути. Иначе мы никогда отсюда не уедем. Вещи уже уложены, лошади ждут. Арин?

Кивнув, я поплелась к Гнедко. Конь понимающе ткнулся мне в ухо, обдав тёплым дыханием. Славный коник. Пожалуй, потом, когда всё закончится, и вправду оставлю его себе, Орлика не обидится.

Когда всё закончится…

Я рассмеялась, вызвав недоумённые взгляды со всех сторон.

Компания из итлунгского лорда, скрывающегося от всех и вся, последнего Стража, утратившего память, хорошенькой пугливой сельской девочки и женщины-мага, терзаемой видениями, собирается перевернуть Авендум ради чудом сохранившегося Свитка с воспоминаниями рядового переселенца. Это даже не смешно, это – жалко. И обречено с самого начала. Но вслух я этого не скажу.

Потому что Орри, при всей своей царственности, напоминает щенка, обрётшего хозяина. Разве что хвостом не виляет – за отсутствием такового. И смотрит глазами, в которых появилась робкая надежда. Да и угрюмый Страж, имя которого я прочитала в книге, отделённой временем и расстоянием, верит в меня наперекор всему. Я спокойно встала на Тропу.

И обомлела.

Белое небо над головой расцвечивали радужные облака. Пространство внизу

переливалось всеми мыслимыми и немыслимыми цветами. В том месте, где его касались копыта коней, оно становилось синим. Падающие тени светились лиловым. Равнину усеивали золотые и оранжевые пятна. И всё это подчёркивала широкая алая полоса – наш путь.

Впервые в жизни – если не считать того раза, когда Aзеф из Ские после школы пригласил меня на свидание (потом оказалось, что он поспорил с рыжим Юрдо), – я запаниковала. Осадив Гнедко, в растерянности повернулась к своим спутникам. По их лицам было понятно, что они не видят то, что вижу я. Их физиономии были отвратительно постными и обыкновенными.

Сдержав рвущийся из груди вопль, я нашла в каких-то запасниках силы, чтобы ехать дальше. Фонтаны синих брызг рассеивались розовыми искрами. Голубые переливы сменялись жёлтыми. Стиснув зубы, я двигалась вперёд. Полоса пути то светлела до цвета угасающей зари, то сгущалась до тёмно-багрового. Конечная точка – граница с Лессангом – выглядела словно пульсирующий колодец, по краям которого струились потоки света. Бесстрашно въехав в него, я вывалилась в прохладную чащу Леса, показавшуюся мне вдруг однообразной и однотонной. Моё состояние близилось к истерике. Разговаривать мне не хотелось, от обеда я отказалась. Хвала Святым, вопросов мне не задавали, наверно, думали, что я потрясена утренним происшествием. Мысли роились чернее тучи.

Несомненно, я схожу с ума. То ли рассудок мой не выдержал потрясения, то ли Керт воздействовал поражающей магией. Немудрено, что у меня прорезался дар ясновидения. Все пророчицы – бывшие маги, спятившие под влиянием тех или иных обстоятельств. Вопрос только в том, как долго я смогу оттягивать момент превращения в убогое подобие человека с периодическими припадками, во время которых и проявляется дар предвидения? Если не ошибаюсь, великая пророчица Сaйе, за исключением минут просветления, представляла собой живой труп, прикованный к кровати, без всяких признаков разума… Б-р-р-р… Нервно вскочив с места, я принялась ходить взад-вперёд.

– Арин, с тобой всё в порядке? – осторожно поинтересовался Орри.

Нет, мой лорд, со мной всё не в порядке. Но как я скажу об этом? Извини, Орри, я тут рехнулась немножко. Тропа у меня разноцветная, мирцри за мной ходят, легенды мерещатся. Посему помочь тебе не могу, кто бы мне самой теперь помог.

– Всё нормально, – через силу улыбнулась я. – Нездоровится немного.

Настал черёд переполошиться Лоте. Поставив дюжину всевозможных диагнозов, от простуды до отравления илинорской колбасой, она не успокоилась, пока не напоила меня чаем и не вынудила надеть куртку. Разумеется, куртка мне помогла мало. Тропа показалась ещё более яркой и разноцветной, а в довершение моих мучений к полосе пути прибавились зелёные завихрения, ослепительным светом провожающие каждый наш шаг. Пятна на равнине начали складываться в непонятные узоры невероятной сложности. Колодец на выходе покрылся сетью из вспыхивающих и гаснущих звёзд. Сумасшествие стремительно настигало меня.

Совершенно измучившись, я потянула Рэя за рукав.

– Храм жизни в Лессанге… До него далеко?

Страж обеспокоенно повернулся.

– Нет. Почему ты…

Докончить я не дала. Спрыгнула на мох, не готовясь кинула Сеть.

Результат ошеломил. Сеть не то что дотянулась до Скируэна, а перелетела весь Мерден. На какой-то миг мне показалось, что ещё чуть-чуть – и она сомкнётся… Я пользовалась последними дарами сознательного существования. Храм Жизни оказался близко – настолько, что я заподозрила во всём часть зловещего плана. Гнедко удивлённо фыркнул, когда, вместо того чтобы расседлать его, я вновь вскочила в седло.