Арийские мифы русов
Шрифт:
Этот сюжет весьма напоминает языческие сюжеты о борьбе Аполлона со змеем, а также иные сюжеты о борьбе бога громовержца со своим заклятым противником — змеем, например Перуна и Велеса…
Крестоносцы, побывавшие на легендарной родине св. Георгия, по всему католическому миру разнесли славу о драконоборце Георгии, что нашло свое выражение в средневековой рыцарской литературе. Крестоносцы свидетельствовали, что во время штурма Иерусалима в 1099 году св. Георгий непостижимым образом участвовал в сражении, явившись во главе войска крестоносцев, как рыцарь с красным крестом на белом коне… Легенда о св. Георгии становится логическим завершением
На Руси образ св. Георгия подвергается переосмыслению. Как пишут составители «Мифов народов мира»:
«По-видимому, славянские народы перенесли на св. Георгия некоторые черты весенних божеств плодородия вроде Ярилы и Яровита, с чем} возможно, связаны народные варианты его имени типа Юрий, Юры, Юр (украинское), Еры (белорусское). Русский крестьянин называл св. Георгия «загонщиком скота» и даже «скотным богом… Охраняя скотину и людей от волков, Георгий оказывается в славянских поверьях повелителем волков, которые иногда именуются его псами. Он отвращает от человека и домашних животных также змей, что связано с его ролью змееборца (драконоборца)».
Как видим, образ св. Георгия в некоторой степени вбирает образ того, с кем он боролся — по логике вещей предводителем волков должен быть «главный» волк, а предводителем змеев и драконов — главный змей и дракон.
На Руси весенний праздник Григория отмечался 23 апреля. В этот день в первый раз выгоняли скотину на пастбище и закалывали первого весеннего ягненка. В этом обряде можно увидеть отголосок жертвоприношений, приносившихся ранее скотьему богу. На Руси в этот день пели особые песни:
«Мы вокруг поля ходили, Егорья окликали… Егорий ты наш храбрый…, ты спаси нашу скотину в поле и за полем, в лесу и за лесом, под светлым месяцем, под красным солнышком, от волка хищного, от медведя лютого, от зверя лукавого».
Русские духовные стихи о «Егории Храбром» наделяют св. Григория былинными чертами. Он становится сыном Софии Премудрой. Он терпит за веру заточение в подземной темнице — «во глубоком погребе». Затем чудесным образом выходит на свет божий, и идет по Руси, утверждая христианство. Три его сестры, коснеющие в язычестве, предстают перед ним в облике волосатых пастушек волчьей стаи. После крещения водой короста с сестер спадает, а волчья стая подчиняется уже самому Егорию. Здесь мы видим мотив сбрасывания волчьей шкуры, столь характерный для язычества.
Весьма интересно, что как раз на день 23 апреля назначался и ритуальный выгон коней султана на пастбище. Такое правило было прописано во дворцовом укладе османской Турции. Этот день отмечался как сезонный рубеж скотоводческого календаря.
В хорватской обрядности св. Георгий выступает как олицетворение животворящей весны — «Зелени Юрай».
Мусульманские легенды особо подчеркивают, что святой троекратно умирал и оживал чудесным образом во время пыток. По мнению специалистов, это является явным признаком умирающего и воскресающего божества плодородия.
Мотив мученичества и «жизни после смерти» специалисты видят и в особой иконографии
Очевидно, на Руси произошло соединение двух божественных персонажей — Ярилы и святого Георгия. Ярила в народном понимании мыслится как воин на белом коне. В руках у него человеческая голова — очевидно, его собственная. Легенды о «живой» голове удивительным образом «срослись» с образом святого Георгия и архаичного Ярилы.
В житии святого Георгий Побеносца (Егория) описывается сцена, как святого привели в храм, где все было приготовлено для языческого жертвоприношения.
«Святой подошел к идолу Аполлона, простер к нему руки и спросил его, бездушного, как бы живого: «Ты хочешь принять от меня жертву, как бог?».
При этих словах святой сотворил крестное знамение. Бес же, обитавший в идоле, воскликну л: «Я не бог, не бог и никто из подобных мне. Един тот, кого ты исповедуешь. Мы же отступники из ангелов, служивших ему. Мы, одержимые завистью, прельщаем людей».
Святой тогда сказал бесу: «Как же вы смеете обитать здесь, когда сюда пришел я, служитель истинного бога».
При сих словах святого поднялся шум и плач, исходившие от идолов. Затем они пали на землю и сокрушились.
Тотчас жрецы и многие из народа, как неистовые, яростно устремились на святого, стали его бить и вязать и взывали к царю: «Убейте сего волхва, о, царь, убей его прежде, чем он погубит нас»».
Таким образом, святой Георгий «сокрушил» не только дракона, но и идола «волчьего» Аполлона, при этом святой сам стал «повелителем» волков.
Подобно тому, как Аполлон-солнце посылает во врагов стрелы-лучи, как писал Геродот, подобно этому и святой Георгий выезжает на белом коне — символе солнца и поражает своих врагов — исчадие ада и порождение тьмы. На картине Уччело «Битва святого Георгия с драконом», написанной в 1450-е годы и хранящейся в национальной галерее Лондона, святой Георгий изображен как средневековый рыцарь — в доспехах и латах. Он протыкает глаз дракону острым и длинным копьем. Дракон же безвольно ревет, отверзнув свою «волчью» пасть. На его шею уже наброшена веревочка, которую держит смиренная царица, одетая по средневековой моде. За фигурой св. Георгия клубится черная туча и в самом центре ее можно заметить Бога-отца.
Этот сюжет, несмотря на необычную трактовку, несомненно, отсылает нас к мотиву Бога-громовержца, поразившего своего змееобразного противника палицей-молнией в глаз. Можно вспомнить и другой распространенный мотив — борьбу солнечного бога с драконом. Например, скандинавский Луг (валлийский Ллеу) поражает чудовищного Балора магическим копьем в глаз.
Известно, что в Малой Азии за два тысячелетия до Рождества Христова жили хетты. Этот народ имел мифологию весьма близкую к индоевропейской… Предполагается также, что в этом районе могли жить этруски — народ, прибывший в Италию в XIII веке до н. э. из какой-то восточной страны. Чисто восточные черты у этрусков — это сакрализация царской власти, религиозные атрибуты, например — двойной топор, а также сложная космогония, характерная для восточных монархий.