Аррекс

Созутов Семен Евгеньевич

– Мой господин учил меня, что воля императора и членов его семьи превыше всего. Если таков будет ваш приказ, я сделаю это, хоть мне и будет больно.

– Чувства плебеев меня мало волнуют.
– Поджал губы принц.
– Ибо сказано мудрыми, что мягкотелый правитель - никудышный правитель. А если быть точнее - аррексион хищно усмехнулся - мертвый правитель... Впрочем, расслабься. Я не собираюсь заставлять тебя убивать твоего господина. Пусть он и дальше служит империи пока может. Что же касается тебя самого, то отныне ты переходишь в мою личную охрану в чине десятника. Такова моя воля. Я лишился почти всех воинов, и эти потери нужно восполнить в наикратчайшие

сроки. Считай, что отбор ты прошел. Я никогда ранее не видел бойцов подобных тебе, однако не обольщайся на сей счет. В случае чего я не колеблясь отдам приказ казнить тебя, несмотря даже на то что ты спас меня сегодня. Ты меня хорошо понял?

– Да, Ваше Высочество.
– Вновь поклонился Уголь.
– Более чем.

– Отлично. В таком случае не будем мешкать и продолжим путь. До Орроу еще полдня пути, и лишь там мы будем в безопасности.

Глава восьмая. Старые враги.

В Орроу, город ставший судьбоносным для мальчика, а затем и мужа, в которого превратился за эти двадцать лет Уголь, отряд прибыл уже глухой ночью. Естественно аррексиона сразу же узнали и тут же выдели ему и его эскорту лучшие апартаменты прямо в замке градоправителя.

Койка предназначавшаяся Углю оказалась застелена настолько мягкой и душистой свежей периной, что он моментально провалился в тяжелый сон без сновидений. Наутро же их огорошили неожиданными известиями. Оказывается Этий Красс уже три дня как выступил на юг, не став дожидаться принца. И его можно было понять. Император из-за осеннего времени года приказал ему не затягивать с кампанией чтобы успеть завершить все до зимних холодов, когда воевать даже для обученной армии Аррексии станет довольно накладно. Тем паче что сам принц Эльзикс не слишком-то торопился исполнять повеление своего родителя поспешить на юг, делая долгие стоянки в дороге намного чаще, чем это обычно было принято среди простых солдат во время похода.

Надо сказать, аррексион не слишком расстроился сему факту, ничтоже сумнящееся приказав готовить пир по случаю собственного прибытия. В конце концов его отец далеко, и он должен хоть как-то вознаградить себя за все те тяготы, что он испытал во время пути в эту богом забытую приграничную глушь. К тому же воины его отряда сильно пострадали. Многие вообще убиты, а выжившие практически все имели легкие ранения, которые требовали немедленного осмотра и лечения.

Пир оказался поистине роскошным. Градоправитель, старый опытный служака, прекрасно понимал, кого именно ныне принимает, и потому расстарался на славу. Длинные столы в главном замковом зале буквально ломились от различных яств. За месяцы прошедшие с момента вторжения варваров горожане сумели заново отстроить все разрушенное войной и теперь не ударили в грязь лицом перед венценосным гостем.

Люди принца вволю пировали, от души наслаждаясь заслуженным отдыхом и свысока посматривая на воинов градоправителя. Последние хмурились, отводя глаза, но по понятным причинам не рисковали затевать ссоры с чужаками. Храбрые воины, они не боялись честной схватки, но аррексион слыл очень жестоким и мстительным человеком и мог жестоко покарать того, кто осмелится поднять руку на его людей, пусть даже те и первыми спровоцируют ссору.

Уголь ел и пил вместе со всеми,

но держался подчеркнуто тихо и скромно, стараясь лишний раз не привлекать к себе внимания, как, впрочем, и всегда. Пока следовало выжидать и по возможности держаться в тени. У него еще будет шанс проявить себя.

– Эй ты, как тебя... Уголь! Отчего ты так невесел и хмур?
– принц Эльзикс со смехом уставился на опустившего голову богатыря.
– Ты что, не рад моему спасению?

Угля как спасшего жизнь отпрыску царской крови в качестве исключения пригласили за стол для знати, впрочем, как и всех прочих уцелевших гвардейцев принца. Помимо них и аррексиона за ним находились лишь градоправитель, его сын, а также главный пресвитер города, бывший после епископа, который стал уже так немощен и стар, что практически отошел от дел, главным представителем здешней церкви Всеединого.

– Что вы, Ваше Высочество. Ваше спасение - величайшая милость Всевышнего.
– Уголь благочестиво осенил себя знаком Атона.

– Воистину так.
– Подобострастно кивнул градоправитель и поднял серебряный кубок полный вина, предлагая выпить за сие свершение. Естественно возражений ни у кого не возникло, и пирующие осушили свои кубки, провозглашая громкие здравицы принцу. Что характерно кубки простых воинов были железными, лишь знать имела право есть и пить на серебре. Аррексион же единственный из всех пировал на золоте.

Празднество тем временем шло своим чередом, многие уже были изрядно пьяны, но не пресвитер, который то и дело кидал на Угля весьма и весьма красноречивые взгляды. Сам богатырь с первого взгляда узнал священника. Именно он двадцать лет назад заставил его смотреть на казнь Зивиры, и хотя годы изрядно прибавили брату Преону морщин и седины, взгляд его холодных серых глаз был все так жесток и проницателен.

Оставалось лишь гадать, узнал ли он в нем того мальчишку, которого едва не разобрали на куски для личной коллекции самого Первосвященника, однако это Углю предстояло выяснить в самое ближайшее время. Еще когда он только планировал всю эту авантюру, то прекрасно сознавал, что шансов на успех у него практически нет. Даже самый могучий и удачливый воин не сможет в одиночку противостоять всей ужасающей мощи военной и государственной машины империи подкрепленной к тому же тоже далеко немалыми силами атонианских клирикалов.

Однако его внутренний голос упрямо твердил ему обратное. И он решил послушаться его. Он будет очень осторожен. Он будет годами, а если понадобиться и десятилетиями упорно двигаться к своей цели, постепенно поднимаясь все выше и выше, на самый верх, чтобы когда придет время, нанести дракону один единственный смертельный удар изнутри, в самое сердце незащищенное в отличие от наружной плоти плотной непробиваемой чешуей. Лишь так можно было победить непобедимое и отомстить за всех тех, кого пожрала бездонная утроба ненасытного аррексийского чудовища. Только так и никак иначе...

– Да мое спасение и впрямь чудо...
– Принц Эльзикс рассеянно глядел на Угля, но его цепкий колючий взгляд явно говорил о том, что цезарион был не настолько пьян, насколько хотел казаться.
– Скажи мне, насколько на самом деле ты хорош, а?
– губы аррексиона тронула слабая усмешка.
– Как, сумеешь одолеть в единоборстве командира моей стражи?

– Повелитель, воины устали, и...
– Предпринял робкую попытку урезонить кесариона Уголь.

– Ничего не хочу слушать!
– в голосе принца прорезались капризные истеричные нотки.
– Я желаю, чтобы вы бились здесь и сейчас!... Ну, начинайте!