Аррекс

Созутов Семен Евгеньевич

Итак, его худшие подозрения подтвердились. Старый пресвитер узнал его. Да и как не узнать, когда он даже не озаботился изменить собственное имя. Уголь прекрасно понимал, что по нему его могут легко вычислить, но оно настолько глубоко въелось в его плоть и кровь, что он просто не смог заставить себя назваться как-то иначе. И теперь священник приложит все усилия, чтобы костер, которого ему однажды удалось избежать, наконец-таки настиг его.

Уголь непроизвольно стиснул толстые изрядно проржавевшие прутья решетки. В случае чего ему ничего не стоит выломать ее, убить охранников и уйти в степь, благо ни одного живого свидетеля его предательства не осталось. Однако он не станет этого

делать. Гарон и прочие вольные слишком много сделали для него, и их смерти не должны быть напрасны. Он должен сделать все, чтобы там в иных эмпиреях, где ныне пребывают их души, они поняли, почему он совершил именно то что совершил, и простили его. Так или иначе он пойдет до конца.

Слишком долго ждать ему не пришлось. Через пару часов в коридоре послышались тяжелые шаги стражей, которых сопровождал сухощавый лысоватый человек с орлиным профилем в серой пресвитерианской рясе с золотой звездой Атона на груди.

– Вот мы и встретились снова.
– Змеиные глаза брата Преона хищно улыбались.
– Или ты думал, я не узнаю тебя?

– Я не понимаю, о чем вы говорите, господин.
– Пророкотал Уголь, стараясь чтобы его голос звучал как можно более смиренно.
– У меня нет прегрешений перед церковью Всеединого.

– Сколь наглая и вопиющая ересь!
– Преон даже всплеснул руками от удивления.
– А известно ли тебе, чадо, что согласно заповедями Всевышнего все мы грешны и виновны перед ним? Даже самые чистые и непорочные... Уже за одно это тебя следовало бы предать огню!

– Я не говорил что безгрешен перед Всевышним.
– Покачал головой Уголь.
– Я сказал лишь, что невиновен перед его слугами и законами империи. Если это не так, то я хотел бы знать, в чем именно меня обвиняют.

– А ты сильно изменился с последней нашей встречи...
– Протянул верховный пресвитер.
– Двадцать лет назад ты, помниться, не мог даже толком говорить, а лишь рычал подобно дикому зверю.

– Я не понимаю, о чем вы.
– Нахмурился богатырь.
– Я никогда ранее не встречался с вами.

– Упорствуешь.
– Губы Преона тронула слабая улыбка.
– Напрасно. Это тебе все равно не поможет. На этот раз тебе не отвертеться, отродье тьмы. Я лично прослежу за тем, чтобы твое тело сгорело до тла на очистительном костре, а прах развею по ветру. Пусть повелители ада навеки ввергнут твою душу в геенну огненную, если, конечно, она у тебя есть.

– Согласно учению Атона демоны не могут прикасаться к символам его веры.
– Уголь указал на висящую на его шее стальную звезду.

– Умно.
– Прищурился пресвитер. Казалось, эта игра забавляла его.
– Но Тьма многолика, и кто знает, какими скрытыми возможностями могут обладать ее адепты...

– Что здесь происходит?
– в коридоре показались новые лица. Это были гвардейцы принца с ним самим во главе. Эльзикс имел заспанный и недовольный вид. Похоже, его только что разбудили, чтобы сообщить о произошедшем.
– По какому праву ты задерживаешь моих людей?
– аррексион грозно уставился на пресвитера.

– Ваше Высочество.
– Преон отвесил кесариону легкий поклон. Похоже, грозный вид монаршего отпрыска ничуть его не обескуражил.
– Сие есть не человек, но демон тьмы, обманом похитивший ваше доверие. Он должен был быть казнен еще двадцать лет тому назад. Я лично выносил ему приговор. Но отродью мрака удалось тогда избежать святого суда матери церкви нашей. Ныне же справедливость будет восстановлена.

– Какие у тебя доказательства того, что мой человек и впрямь демон и одержим нечистой силой?
– прищурился принц.
– Ну же, отвечай!

– Тот демон который ушел от нас был также обожжен

с ног до головы и отзывался на имя Уголь.
– Пожал плечами Преон.
– По-моему, доказательства более чем достаточные.

– А, по-моему, нет.
– Отрезал кесарион. Несмотря на жестокую и избалованную натуру принца, сейчас его голос был тверже металла.
– Если вы и хотели сжечь кого-то похожего на него двадцать лет тому назад, это еще ничего не доказывает. Мало ли в империи разных уродов... И, конечно же, каждого вы тут же норовите заклеймить как демона или колдуна... Не юли и не изворачивайся, священник, мне прекрасно известны ваши методы. А что до имени... то как еще назвать того, кто выглядит словно побывавшая в огне головешка... Нет, пресвитер, на этот раз ты заглотил добычу которая тебе не по зубам. Уголь мой человек, и я забираю его.

– Но как же...

– Ты хочешь поспорить со мной, священник?
– лицо аррексиона побагровело от ярости.
– Я будущий император, и ты играешь с огнем! В Аррексии нет ничего превыше воли аррекса, а я его единственный сын и наследник! Это ясно?! Отвечай!!!

– Более чем, Ваше Высочество.
– Склонил голову Преон, подчиняясь.

– Сегодня я забуду о твоей дерзости.
– Голос принца ничуть не смягчился, но звучал уже не столь громко.
– Но если ты со своими псами еще хоть раз перейдешь мне дорогу, пеняй на себя... Освободить его!
– кивнул он на хранившего молчание Угля, и стражи тут же поспешили выполнить его приказ.

Глава девятая. Последний поход.

– То, что говорил о тебе священник, правда?
– принц Эльзикс пристально смотрел на опустившего голову Угля.

– Да, Ваше Высочество.
– Пробасил тот. Его внутреннее чутье подсказало что на сей раз лучше не лгать.

– Что ж, ты спас мою жизнь, я спас твою.
– Усмехнулся аррексион.
– Теперь мы в расчете. И помни, в случае чего я могу очень быстро вернуть тебя обратно в казематы слуг Всеединого. Ты даже и глазом моргнуть не успеешь... Как твоя служба? Антоний донес мне, что солдаты не слишком жалуют тебя.

– Им не по нраву мой внешний облик.
– Усмехнулся Уголь, машинально проведя рукой по блестящему лысому черепу.
– Но я быстро решу эту проблему и не дам им вольничать, если, конечно, Его Высочество не прикажет обратного.

– Не прикажу.
– Улыбнулся принц.
– Мои воины всегда должны быть готовы к сражению и нести службу, а не хлестать пиво по кабакам... Однако же твой облик и впрямь ужасает! Золоченые латы гвардии не про тебя. Ты будешь смотреться в них смешно и жалко. Нет, для тебя выкуют специальный темный доспех наподобие твоей боевой кожи... Ну, что скажешь? Почему я не вижу радости на твоей уродливой роже?

– На моей уродливой роже трудно что-либо увидеть.
– Усмехнулся Уголь.
– Я от всей души благодарю Ваше Высочество за такую заботу обо мне.

– А ты весьма и весьма неглуп...
– прищурился аррексион.
– Я все больше убеждаюсь в том что сделал верный ход, назначив тебя командиров собственных стражей. Постарайся сделать так, чтобы я не разочаровывался в тебе и впредь. Ведь прежде всего это в твоих интересах. Мой отец уже стар, и недалек тот день, когда настанет его время отправляться в чертоги Всеединого. И вот тогда я, наконец, возьму то, что причитается мне по праву крови и рождения. И я не забуду тех, кто был верен мне... Ты понимаешь меня?