Арт-пасьянс
Шрифт:
И еще раз о «доле» русского артиста. Особо отмечу, что все это совершенно не касается наших, так сказать, сериальных звезд. У них денег больше и качество жизни лучше. Что же касается качеств профессиональных, то это, как говаривает один телеведущий: «Не хочется никого обижать…» Впрочем и некоторые артисты сериалов заслуживают уважения (отметим ради справедливости). Но жизнь основной части театральных артистов, с их зарплатами, бесправием и вечным вопросом в глазах «как жить и как выжить», вполне отвечает теме «доля русского артиста» (подчеркнем – сугубо театрального артиста).
Главный режиссер МТЮЗа Генриетта Яновская как-то рассказывала об английском режиссере, которого она пригласила к себе в театр на постановку. Что была за пьеса, что он там ставил – к сути рассказа отношения не имеет никакого. А мы
Снимается сериал «Бедная Настя». Сцена бала во дворце Николая I. На «Мосфильме» выстроили павильон, который чем-то напоминал императорский зал, если не по содержимому, то хотя бы по форме. Огромная массовка танцующих пар. Камера! «Стоп! – кричит вдруг второй режиссер. – Стоп, я сказал! Кто жует жвачку?! Я спрашиваю, кто жует жвачку в XIX веке во дворце, на балу у императора?! А?!»
Вот почему шикарные костюмы и не менее шикарный интерьер содержания не меняли. Всего лишь временно переодетые крутые пацаны и ряженые девчонки из спальных районов Москвы. Спасибо еще, Бенкендорф не вытирал руки об эполеты, а император не поедал в укромном уголке остывающий хот-дог. Нет, с аристократизмом у нас трудновато. Об этом еще Жванецкий писал. Давно. Но актуально и теперь. И думается, еще долго будет…
Несколько лет тому назад по одному из федеральных каналов шел «Голубой огонек». Все типично и предсказуемо, кроме… Кроме того, что Швыдкой, бывший в ту пору министром культуры Российской Федерации, исполнял дуэт с Гурченко на мотив известного шлягера «Летка-енка». Швыдкой держит Людмилу, которая повернута к нему спиной, за талию. Они, как и полагается в этой нехитрой песенке, прыгают. Два прыжка вперед, три – назад. Гурченко поет: «Прыг, скок, кто там, Боже мой?» И министр культуры отвечает, прыгая: «Прыг-скок, это я, Швыдкой…» Господи! Посмотреть бы, хоть один разочек, на человека, который сочинил эти чудесные строки. Но демократизм министра заслуживает большого одобрения.
Афиша на фасаде Дома литераторов детского спектакля с участием Валерия Золотухина. Афиша своеобразная. В ней сочетается несовместимое: попытка склонить прохожего к покупке билета с помощью известного имени Золотухина и его фотографии и… честность. Никак не вяжется. Не бывает. А вот на этой афише – попытка налицо. Там было напечатано: «В спектакле могут принять участие – В.Золотухин и др.».
Не знаю, как кого, а меня, например, жутко насмешила реклама на очередном номере журнала «Караван историй»: «Ксения Собчак о смысле жизни».
Михаил Задорнов, будучи не скажу «фаном», но очевидным поклонником Евгения Евтушенко, взял и записал диск с любимыми стихами. В музыкальном сопровождении, которое сам тщательно подобрал. Круто: «Задорнов читает Евтушенко». По крайней мере должно вызывать любопытство.
Михаил поехал к поэту показывать готовую работу. Сели слушать. Весь диск прослушали молча. В конце – одно из самых знаменитых стихотворений Евтушенко «Идут белые снеги». Финальный аккорд. Пауза. Оба все так же молчат, только Задорнов изредка поглядывает на поэта – мол, ну как? И, когда ожидание
Телеведущие далеко не всегда понимают, что говорят и в каком контексте. 18 ноября. Первый канал поздравляет с юбилеем Эльдара Александровича Рязанова. Ведущий устремляет ретроспективный взгляд в прошлое Эльдара Александровича, в далекое прошлое, и произносит буквально следующее: «Рязанов в “Карнавальную ночь” взял Гурченко из-под палки Пырьева».
Однако неаккуратное обращение с русским языком свойственно не только ведущим. Превосходная певица, по праву расположившаяся в статусе еще советской звезды ответила как-то в интервью на вопрос о личной жизни: «Мне хотелось бы, чтобы рядом был человек покойный». Получилась у артистки, всю жизнь окруженной мужским вниманием, какая-то странная тяга к некрофилии. Или эти постылые мужики уже настолько надоели…
На новогоднем вечере в ЦДЛ, встретив Татьяну Догилеву, я одарил ее лобовым, прямым, но вполне искренним комплиментом. Я сказал: «Какое счастье, что в стране хоть что-то остается стабильным. Например, твое лицо. Как здорово, что ты не меняешься, не стареешь!»
Таня ответила: «О-о! Если бы ты знал, сколько мне это стоило!»
В бывшем ресторане «Яр» с цыганским уклоном теперь другая программа, другой уклон – в «Мулен Руж». Поэтому высокие девушки с обнаженной грудью, плюмажи, головные уборы, напоминающие наряд индейских вождей во время индейского праздника. Все в серебре, золоте и перья, перья, перья… В общем, любой гордящийся собой павлин умер бы от горя, увидав этих девушек в костюмах, украшенных его перьями.
Я после спектакля приехал туда на день рождения одной знакомой, поэтому на программу опоздал и попал только к финалу. Но и финал впечатлил сильно. Ритмичная музыка, безупречный вокал солистов (что-то на английском языке), светящиеся лестницы по бокам сцены, откуда спускаются вышеописанные красавицы. Вдруг всё на мгновение останавливается, и кода набирает еще большую силу. Девушки распахивают во всю ширь свои юбки, и мы видим, что на их изнанке – российский триколор, а динамики взрываются песней Газманова: «Москва! Звенят колокола. Москва, златые купола…» И полуголые девушки, в перьях, держа юбки распахнутыми, начинают маршировать под эту любимую песню нашего бывшего мэра. Финальный реверанс в сторону Москвы и Лужкова, наверное, должен был покрыть все возможные недостатки этого искрометного шоу.
Что-то похожее по стилю и вкусу было обнародовано в Интернете на одном из сайтов: «Утро романтически настроенных патриотов». Вероятно, можно при таком раскладе предположить и такое, например: «Вечер скептически настроенных диссидентов» или «День сентиментального бизнесмена».
Респектабельный отель в Сочи «Рэдиссон Лазурная». В нем живет пара иностранцев, остальные – типичные персонажи из серии анекдотов про новых русских. (Следует отметить, что это наблюдение было сделано в первой половине 90-х годов прошлого века. Сейчас, может быть, все иначе.) Ах, этот бассейн, этот лифт, этот пляж, этот ресторан! И в ресторане, как принято на Западе, играет тихая, ненавязчивая музыка. Как правило, в таких заведениях класса люкс оркестра нет, играет либо фортепьяно, либо арфа. Чтобы все было тихо и нежно, чтобы не раздражать нервную систему, и без того расшатанную судорогами нашего бизнеса. А здесь деловые люди, у всех сотовые телефоны, и оркестр мешал бы разговаривать, вести дела. Ведь отдых отдыхом, но дела-то не стоят, они идут. Поэтому в этом ресторане – пианист. Он играет что-то французское, Леграна, кажется, Фрэнсиса Лэя, затем что-то из Нино Роты, Морриконе, чувствуется, что пианист очень хороший. И вдруг, явно по заказу «контингента» – «Мурку». Но не просто «Мурку», а вариации на тему – ажурно и деликатно: россыпь звуков, как горный ручей, как бы скрывает, ретуширует основную тему, но внимательный слух этот мотивчик вычленяет из «рапсодий» и угадывает. Или, даже лучше и точнее сказать, не рапсодию создает музыкант, а мазурку Шопена, чтобы эта «Мурка-мазурка» органично вплеталась в предыдущий репертуар. Красиво и необычно. Вот как если бы оркестр Спивакова исполнял такие вариации «Мурки», а он сам стоял бы в ватнике и дирижировал фомкой. Или наоборот, бандит, стоя в цилиндре и поправляя монокль, обращался бы к заложникам шестистопным ямбом.