Артефакт острее бритвы
Шрифт:
— Ужинал?
— Аппетита нет.
Девчонка сунула в пухлый томик закладку и поднялась из кресла.
— Сразу баиньки?
— Ага.
Я безмерно вымотался за день, да и последствия ранения продолжали сказываться, так что даже к Беляне приставать не стал, как умылся и разделся, так и завалился в койку.
— Я ещё почитаю? — спросила Беляна, не спеша гасить свет.
На случай внезапных побудок она взяла за правило ложиться в ночной сорочке и чепце; выглядела в них столь умилительно, что я всякий раз не удерживался от улыбки. Вот и сейчас
— Дарьяна с Лиской и Лаской свёл, — сказал я, перевернувшись на бок.
Черноволосая пигалица вновь сунула меж страниц закладку, закрыла пухлый томик, убрала его на прикроватную тумбочку и потребовала объяснений:
— На кой чёрт?
— Дарьян перебрал в тот раз и ничего не помнит, вот и пусть повторит. Сама же сказала, будто он от недостатка уверенности в себе запил! Девчонки мне по секрету рассказали, что наш книжник — затейник каких поискать. Им понравилось.
— Им — понравилось. А ему?
— От восторга выл, когда его ртом ублажали, — повторил я слова Ласки, нисколько не сомневаясь в их правдивости.
Беляна поморщилась и потребовала:
— Избавь меня от подробностей!
Я ткнул её пальцем под рёбра.
— А может, я тоже от восторга повыть хочу?
В отливавших лунным серебром глазах Беляны промелькнуло недоумение, потом они зло сузились, и сразу резко очертились высокие скулы, а тонкие губы превратились в две нитки.
— Ты за кого меня принимаешь, Лучезар? — спросила девчонка ледяным тоном. — За шлюху уличную, что клиентов в подворотнях обслуживают?
— И в мыслях не было!
— Да ну? — резко выдала Беляна, по бледным щекам которой расползлись пунцовые пятна. — Чтоб ты знал, мой первый был церковным служкой. Побежал каяться сразу, как только сделал меня женщиной. Слова ему больше не сказала!
— Ты зачем…
Девчонка ничего слушать не стала.
— Второй был слеплен совсем из другого теста. Тоже домашний мальчик, но с чудинкой, с ним было весело. Только недолго. Этот болван умудрился наломать дров при выборе между правильным и правильным! Интересует, как такое может быть?
Меня это нисколько не интересовало, но черноволосую пигалицу будто прорвало.
— Пожалел о сделанном выборе, когда ушло время и уже ничего нельзя было отыграть назад! Но они хоть мне в неземной любви до гроба клялись! А третий, даром что лжец и обманщик, о чувствах и словом не обмолвился! Но тут уж я сама виновата, связалась на свою голову…
— Так понимаю, это камень в мой огород? — уточнил я.
— А в чей ещё?
— А как же: кто не первый, тот второй?
Стремительного движения Беляны я попросту не заметил, она влепила мне такой щелбан, что аж в голове зазвенело.
— Дурак! — выдала черноволосая пигалица и обиженно отвернулась.
Я вздохнул, погладил девчонку по плечу и спросил:
— И к чему это всё было?
Беляна резко развернулась, её глаза влажно блеснули.
— А к тому, что я сроду никого так не ублажала, а ты вот что обо мне думаешь! — Она совладала с эмоциями и
Я выдернул у неё из руки любовный роман и кинул пухлый томик на пол.
— И ты ещё на Дарьяна обижалась, когда он о женской… как её там… а! логике! шутил? Ну что ты надулась? Вот смотри: я у тебя третий, так?
— Так! — с вызовом подтвердила Беляна.
— И думай обо мне что хочешь, но стать у тебя первым я бы точно не отказался. А если могу стать первым хоть в чём-то, то почему нет?
Девчонка миг смотрела на меня, потом расхохоталась — да так, что слёзы из глаз потекли.
— Ну и ловкач ты, Лучезар! Ох и мастак всё с ног на голову переворачивать! — Она фыркнула и вновь отвернулась к стене. После сказала: — Подумаю об этом.
— Подумай-подумай, — усмехнулся я, запустил руку под её ночную сорочку и принялся задирать подол, обнажая стройное бедро. — А пока на правах твоего третьего лжеца и обманщика…
Глава 21
11–20
Мирились мы с Беляной долго, угомонились далеко за полночь, поэтому в больницу я пришёл помятым и невыспавшимся. Но, в отличие от Дарьяна, хотя бы не опоздал. Впрочем, книжника полученный от наставника нагоняй нисколько не расстроил.
— Девчонки надумали ко мне перебраться, — сказал он и, перехватив озадаченный взгляд, пояснил: — На время или насовсем — непонятно пока.
Никакого «насовсем» у нас не было и быть не могло, но протянул я:
— Вот ты кобель! — с совершенно искренним одобрением.
Дарьян подбоченился и выпятил свою уже отнюдь не впалую грудь.
— С ними весело! — заявил он, задумчиво глянул на курившуюся дымком сигару, и вздохнул: — Ухажёров бы ещё только отвадить…
— Обращайся — подсоблю! — сказал я, хоть и мог промолчать. Встал с брёвнышка, хлопнул приятеля по плечу и поплёлся обратно на второй этаж. Меня ждала работа.
Отмучился как-то до полудня, а на обеденном перерыве наскоро перекусил и спустился в подвал. Из-за недавней пальбы из револьвера лысый наставник Дарьяна глянул косо, но из своих владений не погнал. Я от греха подальше убрался в одно из пустовавших помещений, а там потянул в себя небесную силу. Собрал её в жгучий сгусток у солнечного сплетения и с помощью излива сотворил приказ контроля, после чего куда легче обычного переправил часть энергии в узлы правого фрагмента абриса. Дальше начал вбивать в них приказы, и враз ощутил себя канатоходцем, жонглирующим десятком булав.
Быстрее, быстрее, быстрее! Пока они не посыпались!
Во главе всего — контроль. Дальше гашение отдачи, ускорение и… Воспламенение?
Да вот ещё! В крайний узел я впихнул свой атрибут.
Гори!
Из ладони извивами тугого фиолетово-чёрного пламени выпросталась огненная плеть; я ощутил её продолжением руки, взмахнул и приложил атакующим арканом по стене. На той остался мазок мерзкого на вид нагара, я снова крутанул магическим жгутом и ударил с оттягом.
Да, черти драные! Да!