Артефакт острее бритвы

Корнев Павел Николаевич

Шибко золотишко любит, но оно и понятно: другие по доброй воле за море, поди, и не плывут. Чего бы ради, а?

После я спустился в подвал к мастерам мёртвых дел, и обнаружил Дарьяна притянутым к хирургическому столу прочными кожаными ремнями. Книжник был обнажён по пояс, один из учеников школы Мёртвой руки наносил на его кожу какой-то невесомый серый порошок. Когда торс моего приятеля оказался сплошь покрыт тем, лысый тайнознатец потребовал:

— Работай!

И — о чудо! — почти сразу высветились очертания излива и узел исходящего меридиана. Наставник тут же принялся делать замеры и расчёты, затем

с помощью чертёжных инструментов нарисовал внизу груди Дарьяна окружность и взялся промерять углы. Всего он отметил четыре дополнительные точки: одну строго ниже излива, а остальные так, чтобы с учётом сформированного узла получилось нечто вроде вершин перевёрнутой пятиконечной звезды.

Меня распирало от вопросов, но не решился нарушить напряжённую тишину. Последние приготовления касались спиц с костяными шариками-бусинами — располагались те не на конце, как у обычных булавок, а сразу после острия. Лысый тайнознатец нанёс на зачарованную сталь метки и сказал:

— Начинаем!

Дарьяну дали закусить сложенный надвое обрезок кожаного ремня, а миг спустя наставник воткнул в него спицу. Загнал под кожу бусину и только лишь этим не удовлетворился, нажал сильнее, не остановился, пока не достигла кожи сделанная им засечка.

— Держи! — приказал он ученику, не обратив ни малейшего внимания на сотрясшую книжника дрожь.

Да и с чего бы ему беспокоиться? Ремни затянули на совесть.

С остальными тремя спицами тоже обошлось без неожиданностей, а затем мёртвых дел мастер достал костяной шарик — покрупнее и с шипом-отростком.

— Здесь всё как с формированием ядра: не справишься — самое меньшее нехорошие отклонения заработаешь и крепко себе возвышение осложнишь. Это в лучшем случае! — Тонкие бледные губы растянулись в мрачной улыбке. — Но ты не думай, будто ещё есть возможность отказаться. Всё уже зашло слишком далеко!

И он одним уверенным движением вогнал костяной амулет точно в центр прочерченной по коже окружности. Дарьян дёрнулся так, что заскрипели ремни, но сразу обмяк, и вспыхнувшее внутри его тела расплывчатое пятно свечения ужалось и сместилось к первой игле, а после разделилось и двумя полукольцами потянулось до соседних бусин, затем побежало дальше и замкнулось в круг.

— Всё хорошо! — ободрил книжника наставник. — Ты справишься! Терпи!

И Дарьян вытерпел. На мой взгляд всё прошло как-то слишком легко и буднично, книжник даже со стола без посторонней помощи слез. А уже на улице огорошил меня неожиданным предложением:

— По пиву?

— Да погоди ты с пивом! С оправой не надо работать разве?

Дарьян махнул рукой.

— Сначала зачатки прижиться должны. Да и смысл спешить? Её теперь минимум полгода прорабатывать. Один чёрт, быстрее не получится. Так идём?

— Ну уж нет! — пошёл я в отказ.

— Ты чего, Лучезар? Грех такое дело не отметить!

Я недобро посмотрел в ответ.

— Слушай, ты своих барышень каждую ночь пользуешь?

Дарьян смутился, но всё же подтвердил.

— Ага.

— Вот и я тоже хочу — каждую. — Я усмехнулся и хлопнул приятеля по плечу. — Сегодня никак, Даря! У меня к Девясилу вопросы накопились, я и чеки для него уже получил. Не таскаться же с такими деньжищами по злачным местам?

— А-а! — понимающе протянул Дарьян. — Нет, конечно! Тогда

я с тобой!

— Айда!

Но о своём намерении посетить форт я пожалел сразу, как только прошёл во двор. Уж лучше бы, право слово, в подвальчик за компанию с книжником наведался. Нельзя сказать, будто на плацу оказалось не протолкнуться от тайнознатцев, но сегодня там обнаружились решительно все те, кто приплыл с нами на пароходе. Даже ученики малопонятной школы Извечного полдня наравне с остальными внимали наставникам, проводившим занятия сразу в нескольких углах двора.

Впрочем, Девясил был свободен, и я направился прямиком к нему. Поделился возникшими при создании огненного шара проблемами, и наставник кивнул.

— Да, можно комбинировать сжатие и контроль, но это частный случай. Советую выучить приказ стабилизации и не мучиться. Его во многих арканах задействовать можно. Захочешь — из плети саблю сделаешь, к примеру.

— Сколько стоит? — уточнил я.

— Не дороже денег, — усмехнулся в ответ Девясил. — Приказ ограничения времени будешь покупать? — Он заметил промелькнувшее по моему лицу сомнение и предупредил: — Сможешь его со сжатием совместить, а иначе чистая рулетка получится.

Я подумал, кивнул и вновь справился о цене. После предложил свою, но наставник уступить не пожелал.

— Не торгуйся, не на базаре! — И даже предложение в счёт платы помочь с проработкой схемы аркана отмёл, сходу отрезав: — Один узел растолкую, и всё!

Пришлось соглашаться, благо выписанных в больнице чеков мне хватило тютелька в тютельку, смог даже приберечь на будущее пару выданных Первоцветом червонцев.

Приказ стабилизации Девясил перекинул с помощью мыслеречи, суть ограничения времени оказалась заключена в зерно, и у меня едва содержимое черепной коробки не закипело, пока пытался осмыслить и принять эти принципы и подходы. Не уверен даже, что всё понял верно.

— Ну? — поторопил наставник. — Что за вопрос у тебя по огненному шару?

— Вопрос не по шару, вопрос такой: при каком количестве узлов на оправе можно приступать к формированию ядра?

— При всех, — хмыкнул в ответ Девясил. — Разумеется, речь исключительно об основных — тех, которые соединятся с ядром. Пасынки как раз не нужны. Это идеальный вариант, его и советую придерживаться.

— Идеальный — это замечательно, а если не очень идеальный, то сколько?

— Трёх будет достаточно, — заявил Девясил и усмехнулся. — Но только в том случае, если они располагаются на равном удалении друг от друга. Если узлов четыре, размещение уже не столь критично, но даже в этом случае наибольшая дуга не должна превышать трети окружности. Иначе оправу попросту порвёт.

У меня все три узла находились в нижнем полукружии, вот я и спросил:

— А можно сначала прожечь дугу, а после разделить её надвое узлом?

— Почему нет? Обычная практика.

Наставник потерял ко мне всякий интерес и отправился восвояси, а я поискал взглядом Дарьяна, но нигде его не заметил, зато обнаружил Доляна. Предводитель босяков школы Огненного репья общался с Новиком и Лбом. Судя по напряжённым позам и резким жестам, разговор был непростой, к тому же внимавшая ему ватага разделилась на две почти равные группы. Как видно, без присмотра главаря его ближники разругались в пух и прах.