Артефакт. Ритуал на крови
Шрифт:
— Как тебе?
— А мне-то что? Тебе должно быть «как». Не томи уже, говори уже, что придумала.
— Делаем так. — Марта встала и начала заваривать чай. — Ты сейчас пишешь тому, кто прислал заказ. Рассказываешь, что в процессе расследования Саша пропал, и мы сейчас его разыскиваем…
— Но…
— Стоп. Не перебивай, пожалуйста. Я позвоню маме. У неё вроде есть подруга, которая в МФЦ работает.
— Нет, тут не получится.
— Почему? — Марта повернулась к Игорю и сложила руки на груди в замок.
— Сразу видно, что ты никогда сама недвижку
— У нас бабушкина квартира, и эту я сама купила.
— Давно?
— Да.
— Всё уже поменялось. Сейчас просто так ничего не сделать, и подписанный договор ещё не является основанием для передачи имущества. Если бы всё было по-настоящему, то Кирюхе пришлось бы каким-то образом официально переоформить квартиру на себя, а без хозяина это практически невозможно. Есть варианты с подкупленным нотариусом, доверенностями и прочим, но это дело муторное и очень дорогое. Здесь же, скорее всего, была постановка. Документы подделаны, но нигде не зарегистрированы. Сделку проводили через агента, тоже подставного. В таком случае всё делается довольно просто, и заплатить нужно только ему, а он уже сам со своими людьми работает. И свидетельство о регистрации тоже было поддельным. Только в таком случае Ратников мог спокойно вернуться в свою квартиру и после того, как появился покупатель, не пойти с ним в полицию.
— А ты думаешь, покупатель пошёл в полицию?
— Всё зависит от того, откуда у него такая сумма наличкой.
— Наличкой?
— Да. Там была наличка.
— Хорошо, МФЦ и мама отпадают. Тогда просто пишем посреднику.
— Пишем.
Игорь придвинул к себе ноутбук, убирая в сторону тарелку, на которой сиротливо лежали несколько обглоданных косточек от куриных крылышек, и тоскливо посмотрел на остывающий рис. Но сначала дело. И пусть всё хорошо будет у того, кто придумал микроволновки, даже если тот уже не в нашем мире.
Он уже набрал сообщение и готов был отправить, как раздался звонок на телефон Марты. Она резко сорвалась со стула и метнулась в прихожую, где оставила его, когда вернулась домой.
— Саша! Ты где?!
Глава седьмая
Время неизвестно. Место: предположительно средневековая Англия
Я поднялся, поморщившись от прострелившей лодыжку боли — надо же, а ведь уже успел забыть, что повредил её, когда выпрыгивал из окна — и двинулся следом за отцом Калебом.
— Присаживайся, — указал она на деревянную скамью, устроенную вдоль одной из стен, когда мы вошли в, как я понял, ризницу.
Здесь почти по центру стоял стол, на котором неаккуратно были навалены книги, кресты, чаши и какие-то флаконы. Напротив меня, в стене, была ниша с перекладиной, и там висело единственное одеяние, почти такое, какое я привык видеть у католических священников и в наше время. Чёрное платье, белая накидка с широкими рукавами и синяя с золотым шитьём роба.
— А где вы живёте, отец? — спросил я у отца Калеба.
— За церковью есть небольшой дом, — ответил он, разгребая завал, почти
Я недоуменно приподнял бровь, показывая, что не понимаю, и отец Калеб сел рядом со мной.
— Смотрите, Алекс, это история нашего аббатства.
— Такая небольшая?
— Ну, до аббата Этельверда был аббат, Ромуальд, до него ещё четверо. — Он посмотрел на белёный в серых потёках потолок, словно там было описано то, что только что мне рассказал.
— И что мне это должно дать?
— Понимаете, я не считаю, что вы мне солгали, как не могу и считать, что это правда. Всё вокруг нас — промысел Господа нашего. Но есть легенда о месте, на котором построили аббатство, и есть причина, по которой приехал сюда именно аббат Этельверд, сменив аббата Ромуальда.
— Какие?
Я подобрался: все легенды, которые я слышал в последнее время, каким-то образом — напрямую или косвенно — касались камня, который сейчас висел на моей шее на тонком телесного цвета шнурке. А ещё касались Ху. И если он меня сюда отправил, не может ли случиться так, что и здесь этот камень проявится?
— Если верить людям, которые жили тут до появления церкви, на том самом месте, где сейчас стоит собор аббатства, было место поклонения.
— Место силы?
— Можно и так сказать. Туда шли, чтобы получить исцеление, загадать желание, решить вопрос. И, говорят, всё происходило. Иногда даже не самое хорошее. Потом пришли королевские войска, а с ними — церковники. Они разогнали всех и заложили на том месте собор, чтобы люди забыли о том, что было там до этого. Аббатство строилось долго. Эта церковь уже стояла, а там до сих пор укладывали камни…
Отец Калеб замолчал, и я взял у него тетрадь. Записи в ней были сделаны от руки, аккуратным разборчивым почерком, так что понять происходившее здесь в последние пару веков труда не составило. Именно столько стояло на этом месте аббатство.
«И стоял у истока человек. И был он мудр и силён не по-человечески. И знал он слово бессмертия, но не использовал его. И висел на его груди камень. И поклонялись все ему. И жила душа в нём, как в саду Господнем…»
— Отец, а что это за человек? — спросил я, оторвавшись от чтения и глядя на отца Калеба, который откинулся спиной на стену и словно бы дремал.
— Человек? — он открыл глаза и непонимающе посмотрел на меня.
— Да, вот этот, с камнем, — показал я на страницу, на которой довольно схематично был нарисован мужчина в балахоне, поверх которого на груди человека висел камень.
— А. Это местный… — отец Калеб запнулся, словно бы вспоминая, поморщился и закончил: — друид. Точнее, тут они их так не называли, я даже сейчас не вспомню, как. Друиды были на севере, в Ирландии.
— И что с ним стало? Здесь об этом нет ни слова.
— Его увезли. Говорят, тогдашний пэр, который курировал строительство аббатства от короля, хотел узнать тайну бессмертия.